Кто не с нами, тот против нас! 1918-1920 годы - Владимир Виленович Шигин

Что касается левых эсеров, то они остались верны своим идейным принципам и поставили на революционных матросов. Основу левоэсеровской гвардии составил матросский отряд анархиста Д. И. Попова. Этот отряд появился в Москве почти сразу после переезда туда Совнаркома. Поповцы являлись убежденными приверженцами левых эсеров. Вначале отряд матросов подчинялся Моссовету, а в начале апреля был передан в ведение ВЧК. Чтобы придать вес должности Д. И. Попова, он был избран членом Коллегии ВЧК.

Надо ли говорить, почему ЦК левых эсеров в феврале 1918 года совсем не случайно предложил поповцев ВЧК в качестве «особого отряда». Другое дело, почему Ф. Э. Дзержинский взял к себе в чекисты неуправляемых матросов, к тому же еще откровенно леворадикального толка. Ответ здесь может быть только один – принятие отряда Попова в структуру ВЧК являлось определенным компромиссом между большевиками и левыми эсерами. Отряд стал своеобразной квотой союзникам. Кроме отряда Попова, по соглашению между большевиками и левыми эсерами, заместителем Ф. Э. Дзержинского был так же назначен левый эсер В. А. Александрович, который, кстати, и курировал отряд матросов.

Что касается самого Д. И. Попов, то он с 1914 года служил на Балтийском флоте, являлся участником Октябрьского восстания в Петрограде, членом ВЦИК. По свидетельству члена ЦК левых эсеров М. Д. Мстиславского, матрос-анархист Д. И. Попов, примкнул к левым эсерам осенью 1917 года. Вместе с левыми эсерами А. М. Устиновым и П. П. Прошьяном, он навербовал несколько сотен матросов и финнов, с которыми успешно «партизанил», а на самом деле больше грабил население на Карельском перешейке. В начале 1918 года «соскучившийся в лесах», Попов со своими подельниками двинул в Петроград. Там он вскоре громко отметился. В один из дней, в сопровождении нескольких вооруженных полупьяных матросов, Попов ворвался на заседание только что образованного Высшего военного совета, где «салютовал» маузером перепуганным генералам. Скорее всего, «поповцы» просто покуражились, припугнув генералов, чтобы те лучше воевали за дело революции.

Разумеется, что, войдя в подчинение ВЧК, матросы Попова продолжали вести себя в лучших традициях анархизма. Служебными обязанностями себя они особо они не утруждали. Поповцы, в принципе, выполняли рутинную комендантскую работу: производили аресты, конвоировали арестованных, что-то и кого-то охраняли. Однако делали это матросы, только тогда, когда им этого хотелось самим. Если же им что-то приказывали, а желания исполнять приказ не было, то поповцы могли легко, куда подальше, послать даже самое высокое начальство. По этой причине руководство ВЧК старалось Попова и его буйную вольницу лишний раз нигде не задействовать. Более того, с поповцами всячески заигрывали. Так Л. Д. Троцкий, по своей личной инициативе, торжественно вручил Д. И. Попову и его матросам Красное отрядное знамя на Красной площади.

У самого Ф. Э. Дзержинского с матросами отношения были вообще непростыми. Из воспоминаний писателя Р. Б. Гуля: «В 1918 году, когда отряды чекистов состояли сплошь из матросов, один такой матрос вошел в кабинет Ф. Э. Дзержинского в совершенно пьяном виде. Аскет Ф. Э. Дзержинский сделал ему замечание, но пьяный внезапно обложил Ф. Э. Дзержинского, вспомнив всех его родителей. Ф. Э. Дзержинский затрясся от злобы, не помня себя, выхватил револьвер и, выстрелив, уложил матроса на месте. Но тут же с Ф. Э. Дзержинским случился припадок падучей». Факт убийства Дзержинским матроса был обсужден на заседании ВЧК, которое вынесло следующее постановление: «Ответственность за поступок несет сам, и он один, Ф. Э. Дзержинский. Впредь же все вопросы о расстрелах решаются в ВЧК, причем решения считаются положительными при половинном составе членов комиссии, а не персонально, как это имело место при поступке Ф. Э. Дзержинского». На этом собственно дело и закончилось. Что касается Дзержинского, то после этого случая, он стремился выдавливать матросов из ВЧК, причем это касалось не только отряда Попова, но и вообще всех матросов в структурах ВЧК.

При этом Д. И. Попов был сам не слишком чист на руку, завышая в отчетных документах чуть ли не в два раза численности своего отряда, что позволяло его матросам получать дополнительное продовольственное и вещевое имущество. Для разбирательства по этому вопросу Попову была послана повестка для вызова на допрос в комиссию ВЧК, но Д. И. Попов проигнорировал и ее. Более того, он обиделся на Дзержинского за такое недоверие и с этого момента его отряд стали фактически неуправляем для руководства ВЧК.

Изменение настроения поповцев имело и другие причины. Дело в том, что в начале июня часть отряда Д. И. Попова недолго повоевала на Волге, на участке Сызранского фронта. При этом Д. И. Попов вел себя на фронте, как истинный анархист. Он отказался выполнить приказ командующего фронтом выступить на помощь войскам, сражавшимся против мятежников под Самарой. Кроме этого отряд прославился своими бесчинствами по отношению к местному населению. О настроениях в отряде Д. И. Попова в своих показаниях достаточно подробно рассказал впоследствии Ф. Э. Дзержинский. Будучи арестован матросами, он вынужден был выслушать их претензии к Советской власти, «что отнимаем муку у бедняков, что погубили предательски флот, что обезоруживаем матросов, что не даем им ходу, хотя они на себе вынесли всю тяжесть революции. Единичные голоса раздавались, что обезоружили их, анархистов, расстреляли в Бутырках больше 70 человек…»

Дмитрий Иванович Попов

К июлю 1918 года Попов полностью вычистил свой отряд от большевиков. Большая часть красноармейцев-финнов, составлявших ранее основу отряда, была отправлена на чехословацкий фронт. Взамен их в отряд влилась, большая группа приехавших в Москву черноморских матросов. Последние были полностью разочарованы в Советской власти, деморализованы и неуправляемы. Кроме того, они были озлоблены и грозились мстить за сдачу и потопление Черноморского флота. Черноморцы вообще никому не подчинялись, занимаясь разбоем, грабежами и пьянством. Именно поэтому нарком А. Д. Цюрупа именовал их не иначе, как бандитами, а черноморские отряды самыми настоящими бандами. Когда поведение черноморцев стало совершенно невыносимо, Ф. Э. Дзержинский отдал приказ Д. И. Попову их разоружить. Д. И. Попов ранее уже успешно справлялся с подобными заданиями в отношении разного рода анархиствующих отрядов. Однако на этот раз он поступил совершенно иначе и, вместо ареста, записал «бандитов» в свой отряд, поскольку там царили схожие настроения и порядки.

Дзержинский, узнав о решении Попова, возмутился, но тот это возмущение проигнорировал.

Кстати, матросы отряда