Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов

смерти. И в каких условиях шли… Теперешнее поколение моряков, привыкшее к роскошному комфорту на современных военных судах, не может даже представить этого. Восемь месяцев похода прошли почти в беспрерывных погрузках угля, в которых мы, офицеры, участвовали наравне с командой; при этом – невыносимый и непривычный для нас, северян, изнуряющий климат, непрестанная угольная пыль, проникающая во все поры и щели и разводящая на корабле неустранимую грязь; невозможность отмыться пресной водой из-за экономии (а под конец похода ванны и вовсе были завалены углем); невыносимая жара в каютах, не дающая возможности отдохнуть; пища, состоящая главным образом из консервов, зачастую испорченных; исключительно редкие съезды на берег, притом в нецивилизованных местах, которыми эскадра должна была пользоваться для своих стоянок; всего два раза за весь поход почта из дома; бесчисленные аварии судовых механизмов; неумолимая требовательность адмирала и страх перед ним; а главное – гнетущее сознание бесцельности и бесполезности жертвы, на которую мы все были обречены, сознание отсутствия должной боевой подготовки – все это мы безропотно претерпели до конца. И больше чем три четверти из нас не вернулись из похода домой, бесцельно пожертвовав своей жизнью в безнадежном Цусимском бою. Моряки всего мира, следившие тогда за этим небывалым походом, а особенно изучающие его ныне, поражались сверхчеловеческой выносливости и беззаветной самоотверженности русских моряков, утверждая, что ни один флот в мире не был бы способен на такой подвиг.

Офицер Российского Императорского флота на мостике корабля. Открытка периода Первой мировой войны

Катастрофу, подобную Цусиме, потерпели турецкий флот при Лепанто [15] и испанская Непобедимая армада при Трафальгаре [16]. Турецкий и испанский офицерский состав, несмотря на проявленную во время этих катастроф доблесть и самопожертвование, не нашел в себе энергии и умения для восстановления после этого своих морских сил, и они безвозвратно погибли.

Но не то случилось в Русском флоте: несмотря на весь ужас пережитой катастрофы, на всеобщее порицание и даже унижения, которые он встретил у себя на родине, офицерский состав не пал духом и не опустил рук, а сейчас же после войны напряг все свои силы и знания для восстановления боеспособности родного флота. На Балтийском море молодые офицеры, испытавшие на себе всю горечь поражения, сгруппировались вокруг героя войны Н. О. Эссена и под его гениальным руководством энергично принялись за дело воссоздания Балтийского флота, силы коего были до конца исчерпаны, ибо все ушли на формирование Дальневосточного флота. Располагая вначале лишь устарелыми минными судами, эта группа офицеров, проникнутая любовью к родному флоту, напрягая все свои силы, в короткий срок достигла таких результатов, о каких невозможно было даже и мечтать. Их стараниями боевая подготовка личного состава морских сил Балтийского флота в неимоверной степени превзошла подготовку наилучших частей Дальневосточных морских сил, принимавших участие в войне. Одновременно мы, молодые лейтенанты, оставшиеся в живых после поражения, под руководством А. Н. Щеглова и А. В. Колчака объединились в санкт-петербургском Военно-морском кружке, поставив себе целью изучение и приведение в жизнь необходимых реформ в Морском ведомстве, устарелые и бюрократические методы которого были одной из причин нашего поражения. Под влиянием этой группы был образован Морской Генеральный штаб, реорганизовано командование морскими силами, разработаны отсутствовавшие до сих пор планы войны и соответствующие судостроительные программы, а также планы стратегического оборудования театров войны. Были также проведены коренные реформы по образованию и продвижению по службе офицерского состава и открыт военно-морской отдел Николаевской Морской академии. Молодые офицеры своей неутомимой деятельностью на флоте и в учреждениях Морского ведомства добились ощутимых результатов в невероятно короткие сроки. Уже через 8 лет после войны с Японией, к началу Первой мировой войны, боеспособность русских морских сил была не только восстановлена, но и по своему совершенству превзошла все ожидания.

Неопровержимым доказательством этому служит тот факт, что наши морские силы не только полностью выполнили задачи, поставленные перед ними в ходе Первой мировой войны, но по инициативе самого личного состава далеко расширили поставленные этими задачами пределы и предприняли со слабыми и устарелыми судами ряд смелых наступательных операций в водах противника.

Восстановление боеспособности флота в столь короткий срок и доведение ее до такой высокой степени совершенства считается поистине чудом, творцом которого является наш офицерский состав. Русские морские офицеры с полным правом могут гордиться этим, особенно если вспомнить, как уже выше сказано, что турецкие и испанские флоты после подобных катастроф безвозвратно погибли, а французскому офицерскому составу потребовалось после поражения у Ла-Хог в конце XVIII в. [17] почти целое столетие для восстановления боеспособности своего флота.

При этом всегда должно помнить, что Русский Императорский флот, руководимый своим доблестным офицерским составом, завоевал для России господство на двух морях, что по числу одержанных им побед он занимает в ряде флотов мира следующее место после английского и что его деятельность в течение двух веков под сенью Андреевского флага стяжала величие своей Родине.

Революция нанесла офицерскому составу сокрушительный удар: значительная его часть погибла от рук революционных убийц, а большинство было вынуждено уехать из России.

Но покинувшие Родину морские офицеры унесли с собой на чужбину творческий дух, традиции и беззаветную любовь к родному флоту; несмотря на тяжкие лишения и напряженный труд для обеспечения своего существования, русские морские офицеры вот уже четыре десятилетия живут сплоченной единомыслящей семьей и продолжают, помогая друг другу, оставаться непоколебимо верными своему славному прошлому.

Эта сплоченность и любовь к родному флоту и его эмблеме – Андреевскому флагу – служат беспримерным доказательством величия их духа.

Вечная слава офицерам Российского Императорского флота!

Из истории морского кадетского корпуса

Выписка из краткой истории Морского кадетского корпуса Ф. Веселаго [18]

Высочайшим указом Императора Петра Первого от 14 января 1701 г. была учреждена в Москве Школа математических и навигацких наук, то есть «мореходных хитростно искусств учения», которая была не только первым морским учебным заведением, но и вообще первым светским училищем в России: оттуда выходили не только моряки, но и инженеры, артиллеристы, гражданские чиновники, писари, мастеровые и т. п.

Школа помещалась в Сухаревой башне и состояла в ведении Оружейной палаты, у боярина Федора Алексеевича Головина. Кроме обучения чтению и письму, в школе преподавались арифметика, геометрия, тригонометрия с их практическими приложениями к мореплаванию, навигации и частично астрономии. Окончившие полный курс наук в Навигацкой школе и способнейшие из них для усовершенствования в науках посылались за границу.

По смерти Головина школа с 15 декабря 1706 г. передана