Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов

Это изменение в связи с быстрым развитием военно-морской техники было столь радикальным, что офицерский состав, воспитанный в эпоху парусного флота, просто не был в состоянии в короткий срок усвоить новую идеологию, отвечающую прогрессу. К тому моменту, как вспыхнула Русско-японская война, лишь отдельные, особо одаренные личности, к каковым в Русском флоте принадлежал, например, адмирал С. О. Макаров, успели выработать в себе соответствующую идеологию; основная же масса офицерского состава мыслила, действовала и жила идеями парусного флота, в котором была воспитана, и не отдавала себе даже смутно отчета о тех боевых идеях, которые порождала новая эпоха, что лично испытал на себе пишущий эти строки.

В то же самое время положение в японском флоте было совсем иное: японский флот был создан всего лишь за несколько лет до войны с Россией. Он был составлен из боевых судов новейшего типа, выработанного к тому времени судостроительной техникой. Офицеров его не отягощала устаревшая идеология парусного флота по той простой причине, что у Японии никогда парусного флота не было, а потому ее офицерский состав с самого начала воспринял идеологию парового флота, которая легла в основу всей его боевой деятельности. Эта идеология была им проверена непосредственно перед войной с Россией – в войне с Китаем [14], опыты и уроки которой он ревниво хранил в строжайшей тайне, так что ни Россия и ни одна другая морская держава не могли этим опытом воспользоваться для создания у себя новейшей военно-морской идеологии. Таким образом, в 1904 г. Русский флот, составленный из судов разнообразных и несовершенных типов, руководимый офицерским составом, не имеющим понятий о целесообразном использовании новейших боевых средств, столкнулся с японским флотом, составленным из боевых судов новейшего типа, которым руководили офицеры, усвоившие новейшую боевую идеологию.

Свершилось точно то же, что и в конце первого переходного периода от гребного флота к парусному, когда испанская Непобедимая армада, составленная из несовершенных, но многочисленных судов переходного типа, под командованием беззаветно храброго, но воспитанного в традициях гребного флота офицерского состава, столкнулась с английским флотом, составленным из боевых судов новейшего типа, руководимым офицерами, основавшими свою деятельность исключительно на соответствующей этому типу судов боевой идеологии, ибо Англия гребного флота вообще не имела. Так же как Непобедимая армада в войне с англичанами, Русский флот, столкнувшись с японским, потерпел страшное поражение. Одинаковые причины вызвали одинаковые последствия.

История военно-морского искусства нас учит, что в мирное время переход от старых к новым боевым идеологиям в связи с прогрессом техники – иными словами, кристаллизация новейших идей – происходит очень медленно и неукоснительно отстает от этого прогресса; особенно это заметно при таких радикальных изменениях техники, каковые имели место во время переходов в морской вооруженной силе от одной эпохи к другой.

Быстрая и полная кристаллизация новых боевых идей происходит лишь во время больших войн, в которых участвуют новейшие боевые средства. Командующие флотами во всем мире стараются всеми способами ознакомиться с боевым опытом воюющих стран, чтобы на основе этого опыта создать у себя новую боевую идеологию, соответствующую современному состоянию военно-морской техники. И горе тому, кто с устаревшей идеологией вступит первый в такую войну и принесет этим себя в жертву – на алтарь кристаллизации новых боевых идей.

Несчастье Русского флота состояло именно в том, что из европейских флотов, всех одинаково воспитанных в устарелой идеологии, ему первому суждено было стать такой жертвой. Но и этого еще не все: кроме, так сказать, «идеологического» несчастья, на Русский флот во время войны обрушились и другие беды, не будь каковых результат военных действий, несмотря даже на устарелую идеологию, был бы, наверно, иной.

В самом начале войны погиб адмирал С. О. Макаров, единственный человек в Русском флоте, который ясно видел необходимость создания новой боевой идеологии; который, останься он жив, во главе русских морских сил Дальнего Востока, без сомнения, сумел бы даже в той обстановке, в какой Русский флот вступил в войну, избежать во всяком случае катастрофы его постигшей и, весьма вероятно, сумел бы привести войну на море к благоприятному концу. 2 мая 1904 г., когда на русских минах перед Порт-Артуром погибли два японских броненосца, во главе русской эскадры в Порт-Артуре оказался абсолютно неспособный руководить действиями флота адмирал Витгефт, который не сумел использовать создавшейся благоприятной обстановки для нанесения по японским войскам сокрушающего удара, каковой мог бы изменить весь ход войны в нашу пользу. 28 июля, в критический момент сражения в Желтом море, когда Того уже собирался пропустить русскую эскадру во Владивосток, что также изменило бы обстановку в нашу пользу, два японских тяжелых снаряда попали один за другим в адмиральский корабль «Цесаревич», это привело всю эскадру в замешательство и вынудило ее вернуться в Порт-Артур, где она вскоре погибла.

Военно-морская история вряд ли знает много других примеров, где бы «богиня, управляющая случайностями на войне», от которой, по словам Наполеона, «на три четверти зависит победа», была бы столь немилостива к одной из воюющих сторон, как к Русскому флоту в этой войне с Японией. Но, несмотря на роковые ошибки, допущенные высшим управлением флота в ходе подготовки к войне, несмотря на отсутствие боевой идеологии, отвечающей современным требованиям военно-морской техники, несмотря, наконец, на ряд несчастий, преследовавших нашу военно-морскую силу в этой фатальной войне, личный состав все же проявил исключительную инициативу, сверхчеловеческую выносливость и поразившую весь мир беззаветную доблесть. В Порт-Артуре молодые офицеры с заградителя «Амур» искусно подготовили и установили на путях японского флота минное заграждение, на котором погибли два японских броненосца. В истории военно-морского искусства это был первый случай применения минных заграждений для наступательных целей в открытом море, и русскому морскому офицерскому составу принадлежит инициатива введения этого нового метода борьбы, столь широко употреблявшегося впоследствии в обеих мировых войнах. Те же молодые офицеры столь искусно организовали оборону входа в Порт-Артур, что все с невероятной настойчивостью предпринятые японцами операции для его закупорки были безуспешны.

Но особенно ярко выявились возвышенные качества офицерского состава, его патриотизм, выносливость и доблесть в походе эскадры адмирала Рожественского. Этот был тот самый поход, который завершился цусимской трагедией. Уходя из России, мы все, его участники, ясно отдавали себе отчет в том, что идем на неминуемую гибель, и тем не менее, во имя патриотизма и возвышенного чувства долга, шли вперед и вперед, навстречу верной