Михаил Горбачев: «Главное — нАчать» - Леонид Васильевич Никитинский
Михаил Горбачев: «Главное — нАчать» читать книгу онлайн
Короткая, но яркая эпоха Горбачева погребена под штампом лихих 90-х: сменившим его правителям этот период отечественной истории неудобен — он порождает сомнения и будит мысль. На Горбачева приклеен ярлык, который одни давно прочли как «могильщик великой державы», а другие — как «великий реформатор», но так или иначе он уже как-то классифицирован и пахнет пылью краеведческого музея.
На самом деле предшествующий ему брежневский «социализм» сегодня мифологизирован, а о спрессовавшемся времени перестройки поколение родившихся в 90-е и позже почти ничего не знает. Извлекая новые смыслы из известных, казалось бы, фактов, автор стремится передать самый дух политической и нравственной революции, которой стала (хотя едва ли сразу была так задумана) горбачевская перестройка.
Загадку Горбачева, который возглавил могущественный СССР, как будто усыпив бдительность избравшего его на должность Политбюро, автор объясняет тем, что примерно до 1988 года он и сам ни за что не догадался бы о той роли, которая была ему отведена в российской и мировой истории.
Потерпела ли перестройка провал? Сегодня кажется так. Но завтра ответ на тот же вопрос будет зависеть от того, была ли она случайным отклонением в российской истории, или очередной попыткой сменить «колею».
Знаменосцы у разбитого корыта
Маркс с Энгельсом, заметившие в своем «Манифесте», что «эксплуататоры» всякий раз сами себе выращивают могильщика в рамках тех экономических формаций, в которых они доминируют, оказались правы и на этот раз. Советская номенклатура, в большинстве своем им и став, подготовила в рамках «развитого социализма», с одной стороны, успешный класс пред-предпринимателей, а с другой — класс «красных директоров», ставших рантье, и нового ненасытного чиновничества.
Они и образовали массу тех, кто в постсоветской России занял, во всяком случае в имущественном отношении, нишу «среднего класса». Но это, по сравнению с классическим буржуазным обществом, совсем другой средний класс: менее всего заинтересованный в развитии демократии и прозрачного рынка. В части действующего чиновничества всех уровней, включая политическое руководство и его аппарат, судей и полицейских разных мастей, этот класс, напротив, заинтересован даже в возвращении советских паттернов. Старая элита, потерявшая тешивший ее прежде «великий нарратив», разочарованная и заливающая ресентимент коллекционным шампанским, скоро создаст вместо демократического и правового государства основанный на монополизме и клиентелизме коррупционный строй — привычный для себя, но до той поры невиданный по масштабу.
По ходу этой эпопеи, растянувшейся на три разных хронотопа, больше всех пострадала интеллигенция, как отмечает Грачев, предмет «религиозной веры» Горбачева и Раисы Максимовны. Исключая тех, кто вовремя поставил вперед материальные интересы и тем самым, по сути, перешел в другой социальный класс, интеллигенция, в первую очередь самая массовая — техническая, оказалась у разбитого корыта. И этого «предательства» Горбачеву значительная ее часть до сих пор не может простить.
Среди моих одноклассников и приятелей юности есть и те, кто, потеряв работу в 90-е, спился, есть те, кто, схватив клетчатые клеенчатые баулы, рванул в Турцию челноком за шубами, а потом на базар, кто-то удачно поучаствовал в приватизации и прожил оставшуюся часть жизни в покое и довольстве. А один чуть было не стал олигархом в алюминиевом бизнесе и вдруг году в 96-м пропал. Мы думали, вдруг его убили, ан нет: он без ума влюбился в украинскую актрису, все бросил и уехал в Киев, поскольку та не соглашалась уйти из театра. К сожалению, в 2020-м он умер от ковида… Сашка! Царствие тебе Небесное, ты вовремя понял, что в этой жизни по-настоящему ценно!
А был еще Вовка — ко времени перестройки уже ведущий конструктор вертолетных двигателей. В результате реформ он арендовал гараж и стал чинить машины. Я к нему заезжал по делам своей капризной «девятки» и просто так посидеть — машины он чинил гениально, выпивал душевно, приговаривая: «Мы с тобой люде небогатые… Но и не бедные!» Потом военная промышленность встала с колен, и он вернулся к вертолетам. С тех пор я его больше не видел: то ли иномарки перестали ломаться, то ли еще что, даже не знаю…
В чем еще оказался прав Маркс, так это в том, что материя (экономика) и на этот раз снова превозмогла «дух». В чем он ошибался, так это в своей вере в людей: в «Манифесте», получив вдосталь свободного времени, которое является у них с Энгельсом мерилом общественного прогресса, люди бесклассового будущего читают книжки, осваивают новые интересные профессии, музицируют, в общем, живут богатой интеллектуальной жизнью. Увы! Технический прогресс уже подарил жителям развитых стран столько свободного времени, что аж тошно, но в первые ряды по посещаемости вышли почему-то не образовательные или интеллектуальные, а развлекательные и порнографические сайты.
Ту же фатальную ошибку веры в человечество вслед за Марксом повторил и Горбачев. В своем последнем эссе «Понять перестройку, отстоять новое мышление», опубликованном в 2021 году, он продолжает настаивать: «Мы, инициаторы перестройки, знали, что люди, получив свободу, проявят инициативу и энергию созидания». И далее: «Были ли мы наивны в своей вере в человека, в творческий потенциал народа?..»
Ответ Горбачева — нет: «В руководстве страны, в Политбюро наивных людей не было». Мой ответ: да, там был по крайней мере один такой, лучше сказать простодушный («нищий духом» в терминах Нагорной проповеди). Расширяя свободу, Горбачев был уверен, что советские люди, получив ее от него в дар, станут строить социализм. В 1985 году для такой веры, может быть, и были остаточные основания, но в 1989-м социализм был уже полностью дискредитирован.
Глава 27
Сход-развал (январь — август 1991)
Балтийский путь
1991 год начался для Горбачева крайне драматично — с событий в Вильнюсе, где при штурме советскими войсками и специальными подразделениями КГБ телевизионного центра в ночь на 13 января погибли 14 его защитников, один боец «Альфы» и почти полторы сотни людей было ранено.
Литва, Латвия и Эстония были лидерами процесса отделения от СССР, но здесь он имел свою специфику. Эти республики были присоединены к СССР перед Второй мировой войной, здесь широко использовались национальные языки, имели влияние католическая и протестантская церковь, были живы и традиции довоенной демократии. Присоединение республик Прибалтики к СССР никогда не признавалось законным странами западной демократии.
23 августа 1989 года, в 50-ю годовщину подписания пакта Молотова — Риббентропа, по которому к СССР перешли территории этих государств, а также часть Польши, народные фронты Латвии и Эстонии и аналогичная организация Литвы «Саюдис» организовали живую цепь под лозунгом «Балтийский путь» протяженностью 670 км, в которую встало до 2 млн человек — четверть населения советской Прибалтики. В дальнейшем Верховные Советы этих республик методично продавливали акты о независимости, на которые Верховный Совет СССР отвечал актами о признании их незаконными, но до января 1991 года все происходило в основном мирно.
Процесс отделения прибалтийских республик тогда объясняли «ростом националистических настроений», противопоставляя им «советский интернационализм», но это неточно. Прежде всего то, что для федеративного центра представало как национализм, с точки зрения жителей этих республик (необязательно только титульной нации) выглядело патриотизмом — они отстаивали свою родину и право жить на ней по-своему. С другой стороны, «социалистический интернационализм» часто служил прикрытием для чисто имущественных претензий: это «наш» (русский) завод, хотя и на «вашей» земле; это «наша» (отвоеванная отцами) земля на Рижском взморье, раз на ней расположен советский военный гарнизон; мы всю жизнь отдыхали в этом санатории, поэтому он тоже «наш».
Главную проблему создали волны миграции русских (украинцев, белорусов — тогда это было тождественно) в прибалтийские республики, где они не ассимилировались, а продолжали пользоваться
