Високосный год - Манук Яхшибекович Мнацаканян

— Что ж, будь по-вашему, — покорно сказал черноглазый и, достав из кармана бутылку трехзвездочного коньяка, поставил ее на скамейку, рядом с Багдасаром. — Пусть тебе там икнется…

— Прими и от меня, — доставая из кармана бутылку, произнес другой.

Так, шутя и смеясь, друзья выложили на скамейку дюжину бутылок коньяка.

День был воскресный, в аэропорту было многолюдно, и многие продолжали с нескрываемым интересом смотреть на эту шумную компанию и на Багдасара, по обе стороны которого на скамейке выстроилась батарея бутылок.

— Да не позорьте вы меня! — возмутился наконец Багдасар и хотел было встать, но друзья придержали его сзади за плечи. — Ну куда я их дену?..

— Да ты что? — неожиданно накинулся на него один из товарищей, ровесник Багдасара, мужчина лет сорока пяти. — Если ты там чего и добьешься, так только благодаря им… А за красивые глазки тебе никто ничего не даст…

Было непонятно — шутит он или сердится всерьез.

— Ты думаешь — пригодятся?.. — с сомнением спросил Багдасар.

— Сейчас объясню…

— Лучше объясни своей теще, — огрызнулся Багдасар.

Двое ребят, пошептавшись о чем-то, отделились от компании и отправились в сторону аэровокзала.

— Куда вы? — окликнул их кто-то, но ответа не последовало.

Отсутствовали они недолго, а вернувшись, поставили перед Багдасаром дешевенький картонный чемодан.

— А не разобьются? — забеспокоились ребята.

— И об этом подумали, — сказал один из них. Многозначительно подмигнув, он открыл чемодан и выложил его содержимое на скамейку: это были дешевые разноцветные женские панталоны.

— Ну и ну! — оживились ребята, — вот тебе и Або!.. — И, смеясь, начали заворачивать бутылки.

Багдасар остановил их.

— Погодите, — сказал он и, достав из кармана ручку, принялся надписывать на этикетках бутылок имена: Або, Зарзанд, Рубо, Серож, Авет, Феликс, Нерсес… Написав очередное имя, он вручал бутылку товарищам, чтобы те ее завернули.

— Зачем ты это делаешь?..

— Должен же я знать — из чьей бутылки пью?..

— Ты пить едешь или делом заниматься?..

— Так вот, послушай, — наставительно начал старший из товарищей. — Четыре бутылки вручишь Фролу Романычу. Это начальник производства…

— А как я это сделаю?

— Скажешь: «Пламенный привет из солнечной Армении» — и вручишь, — подсказал другой.

— Не мешай, — прервал его старший. — Он выпить любит, поможет тебе в деле…

— Одну бутылку отдашь администратору гостиницы. Но сделаешь это в двенадцать часов ночи — не раньше…

— Две бутылки начальнику отдела сбыта…

— Нет, лучше завскладом, чтобы не тянул с отгрузкой…

— Но если увидишь, что дело не ладится, — коньяк зря не раздавай. Позвони директору, скажи — из Еревана, четыре тысячи километров проехал, дважды делал пересадку.

— Да ведь всего одна пересадка!

— А ты скажи, что две, ему-то откуда знать?

— Ты думаешь, он меньше твоего знает?

По радио объявили, что пассажиры могут пройти на посадку. Багдасар по очереди пожал руки товарищам, дошел до выхода на летное поле, но тут обернулся и, не сказав ни слова, побежал обратно к зданию аэровокзала. Друзья удивленно глядели ему вслед, пока не заметили семейство Багдасара: пятеро детей, выстроившись в ряд у здания аэровокзала, молча смотрели на отца. Чуть поодаль с грудным ребенком на руках стояла жена. Багдасар поцеловал детей и уже собрался было уходить, но неожиданно повернулся и, не стыдясь никого, поцеловал жену.

Багдасар стоял с чемоданом в руках на незнакомом шумном аэродроме. Затем растерянно кинулся в одну сторону, в другую, собрался было спросить кого-нибудь, когда вылетает самолет рейсом тысяча четыреста двадцать один, где будут регистрировать билеты, но не сумел перехватить чей-нибудь взгляд: все были озабочены и спешили куда-то. Багдасар беспомощно потоптался на месте, поставил чемоданы рядом с собой, снял меховую шапку, вытер ею вспотевшее лицо и вновь огляделся. Из-за неблагоприятной погоды вылет самолетов задерживался. На дворе было темно, шел снег, завывал ветер. Пассажиры набились в зал ожидания, заняли все кресла, устроились на подоконниках, чемоданах, и в зале, как в пчелином улье, стоял непрекращающийся гул, волнами распространялся едкий запах пота. Багдасар вновь огляделся и, заметив проходящего невдалеке милиционера, подхватил чемоданы и побежал за ним. На бегу чемоданы задевали прохожих, вслед Багдасару неслись возгласы возмущения, а он, понимая, что слова относятся к нему, бормотал:

— Да я же опаздываю, не видите, что ли?

Около автомата с газированной водой он нагнал милиционера.

— Минуточку, — крикнул он, — минуточку!

Милиционер обернулся. Багдасар опустил чемодан, с трудом перевел дух. Милиционер поднял руку, чтобы козырнуть ему. Багдасар остановил его, перехватив руку, добродушно и чуть снисходительно улыбнулся, как старому знакомому:

— Не надо…

— То есть как не надо? — удивился сержант.

— Не надо, и все, — великодушно потряс его за локоть Багдасар.

— Уберите руки…

— Э!.. — даже обиделся Багдасар. — Я опаздываю.

— Меня это не интересует. Существует порядок.

— Тьфу, — тряхнул головой Багдасар. — Тут человек опаздывает, а тебя не интересует?..

— А вы не плюйтесь! — повысил голос сержант. — Научитесь себя вести…

Через несколько секунд вокруг них собралась толпа.

— Слыхали? — обратился Багдасар к собравшимся. — Выходит, я не умею себя вести?..

— Да, не умеете…

— Молод ты еще, постыдился бы… — покачав головой, сказал Багдасар и, пожалев, что обратился к милиционеру, хотел было взять в руки чемоданы, но сержант схватил его за локоть:

— Вы еще и оскорбляете? Следуйте за мной…

— Откуда ты взялся на мою голову? — высвобождая руку, вспылил Багдасар. — Хотел у тебя что-то спросить, но больше не хочу. Подавись своим ответом…

— Не спорить и не шуметь! Следуйте за мной!..

— Что он ко мне привязался?.. — обратился Багдасар к толпе.

— «Что он привязался»?.. — передразнил Багдасара плешивый мужчина и почесал лысину. — А ты научись подчиняться. Понял?..

— А тебя кто просил вмешиваться?.. Ты-то тут при чем? — зашипел на него Багдасар.

— Ясное дело, пьяный! — сказал кто-то из толпы. — Поглядите на его красный нос…

— Пошли, — снова потянул его за рукав милиционер.

— Никуда я не пойду. Я опаздываю…