Провинциальная магия - Нинель Мягкова

Зато за обедом дети приятно поразили служанок зверским аппетитом. Какое там "впихнуть ложечку"! Виктория наворачивала так, что горничная едва успевала подносить добавку. Джордж не отставал.

Я тоже вымоталась, не столько магически — сама почти не применяла силу — сколько морально. Никогда не мечтала о карьере учительницы или няни, и теперь лишний раз убедилась, что не мое это. Тут нужно редкое терпение, практически безграничное!

После еды малыши рвались снова в подвал, но я их отговорила. Все-таки тренировки тренировками, а здоровый образ жизни прежде всего. Так что мы пошли обследовать прилегающий к особняку сад.

На территорию мистер Харрингтон не поскупился. Оттяпал под усадьбу немалый кусок леса, немного облагородил — стараниями садовников, видно, что еще в былые времена, когда людей на него работало куда больше, чем сейчас.

Теперь же тщательно проложенные и посыпанные гравием дорожки занесло листьями, местами сквозь камни проросла трава. Я наметила несколько мест для будущих тренировок — подальше от забора, чтобы не увидели снаружи и чтобы между нами и окнами здания находились кусты погуще.

Нам ни к чему лишние глаза.

Конечно, к занятиям на свежем воздухе мы перейдем далеко не сразу. Сначала дети должны освоить простейшие техники самоконтроля, отточить пару заклинаний, научиться сдерживаться хоть немного, чтобы не повалить половину деревьев одним махом. Но и все время держать их в изолированном подвале — не вариант. Чем больше практики будет на улице, в условиях приближенных к реальным, тем лучше.

Под конец прогулки малыши набегались и чинно взяли меня за руки, по обе стороны. На щечках играл румянец, глаза сверкали, и вообще они выглядели куда здоровее, чем вчера. Правильное питание и регулярные активные занятия магией — и через пару месяцев их будет не узнать.

С этой мыслью я снова повела их в подвал.

К вечеру детишки так упахались, что заснули без сказок и уговоров, как только головки коснулись подушек.

Я подоткнула одеяла, проверила браслеты, чтобы случайно не расстегнулись во сне, и отправилась туда, куда собиралась еще с утра.

Обыскивать спальню покойной миссис Харрингтон.

Хозяин дома еще не вернулся, так что порог супружеских покоев я переступала не без трепета. На краю сознания маячило сомнение — не ворвется ли сейчас полиция, не арестует ли преступную магичку, вздумавшую ломиться куда не положено?

Но нет, все было тихо. И двери оказались отперты.

Видно, что недавно здесь по верхам убирались, но особо ничего не трогали. Вещи остались на прежних местах. Я приподняла одну из шкатулок, чтобы убедиться — да, вот он квадратик с окантовкой из пыли. Открыла крышку — драгоценности. Сплошь золото, изысканная работа. На жене мистер Харрингтон не экономил.

Но украшения меня интересовали мало. Сдвинув их в сторону, я прощупала магическим импульсом дно — ничего, обычная деревянная коробочка с инкрустацией. Поставила, закрыла, перешла к следующей.

Час спустя я почти уверилась, что никаких пособий по магии у покойной не было.

Проверила везде — под кроватью, под шкафами, на полках, в ящиках со всех сторон. От отчаяния опустилась на корточки и принялась простукивать доски.

Как ни странно, угадала. Одна из половиц оказалась подвижной. В нише прятались варварски согнутые рукописные книги в мягком переплете. Скорее даже тетради. Семь штук, исписанных мелким убористым почерком с каллиграфическими завитушками.

Сразу видно, девушка с образованием. Я писала всегда как курица лапой, не каждый медик разберет.

Усевшись прямо там, рядом с разверстым тайником, я наугад открыла одну из тетрадей и вчиталась в плотные строчки.

"Сегодня у Джо проснулся дар. Я так этого боялась, и вот. Не знаю, как сказать Чарльзу. Придется признаваться во всем, но я не хочу умирать. Он так ненавидит магов! Наверно, и развод не поможет. Бедный, бедный мой мальчик. Я так молилась, чтобы тебя миновала моя страшная участь. Видно, такова судьба".

Я почувствовала, как сердце заколотилось быстрее. Это же дневник!

Жаль, конечно, что не сборник заклинаний, но может там и полезное есть?

— Что-то нашли?

Я вздрогнула и повернулась к мистеру Харрингтону, прижимая к себе раскрытую тетрадь обеими руками. Мужчина стоял в дверях, небрежно прислонившись к косяку, но порога не переступал.

Показывать ему или нет?

А есть варианты? Он уже видел, что передо мной что-то лежит.

И потом, все-таки это не просто учебники какие, а личный дневник его жены. Имеет право знать, что там.

Куда большее право, чем я.

— Вот, — без лишних слов протянула тетрадь, как держала, открытую.

Мужчина поколебался, оглянулся зачем-то, словно призрак жены мог стоять за его спиной, и в три шага преодолев разделявшее нас расстояние, уселся рядом со мной, точно так же опираясь спиной на кровать.

— Ее почерк, — подтвердил безэмоционально.

Провел ладонью по странице, как слепой. Прочитал верхнюю строчку.

Я следила, как двигаются его глаза, как меняется выражение лица с каждым прочитанным словом.

Вот он дошел до конца. Перелистнул.

Закрыл веки и застонал от бессилия. В голос.

— Почему она ко мне не пришла? — с нескрываемой болью спросил мужчина. — Почему не рассказала? Не призналась?

Не меня спросил. Небеса или богов древности, или само мироздание. Но я ответила, раз уж рядом сижу.

— Боялась. Вашей реакции. Смерти. Тюрьмы, которая хуже чем казнь. За детей боялась, не только за себя.

Не то чтобы я одобряла поступок миссис Харрингтон. Выходить замуж и рожать, надеясь на авось, что пронесет и дар не передастся по наследству — верх эгоизма и дурости. Но не мне ее осуждать. Она-то пожила в богатстве и роскоши и умерла, не познав позора и лишений.

А я пережила арест, суд и заключение. А если бы не подвернувшаяся должность няни, сидела бы сейчас на фабрике в каморке под генератором и не жужжала.

— Ничего бы я не сделал, ни ей ни детям, — мистер Харрингтон потер висок, затем переносицу, и умоляюще на меня воззрился. — Неужели она правда думала, что я ее сдам?

— А вы говорили что-то о магах? — вместо ответа поинтересовалась я. — Осуждали, поддерживали реформы?

Скулы мужчины заалели, он промолчал и отвернулся, снова уставившись на тетрадь. Закрыл ее, положил остальные шесть сверху.

— Если позволите...

Он не закончил фразу, но и так понятно, что собирается делать. Прочитать. Испытать по полной ту боль и безнадежность, что терзали его жену все годы брака.

И возможно отпустить.

Мистера Харрингтона тоже осуждать не получалось.

Как и многие лишенные дара люди, он верил тому, что писали в газетах. А про магов там ничего хорошего не увидеть. Тайные