Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

Ангустиклавий, еще полный ярости от разговора с горшечниками, которые пришли за рабочей силой для копания глины, повернулся к башенникам и теперь начал чехвостить их.

– Чего встали столбами? Копьем – коли! Слаженно, одновременно! Коли! А ну выше щит, Тибурон! Чего? Устал? Да ни за что не поверю – у тебя руки толще, чем у Кентеркания ноги, а тот держит! Если сил не хватает – пойдешь камни таскать!

Башенники с перепугу начали колоть воображаемого врага с удвоенным рвением.

Нефрим повернулся обратно, но горшечники уже спешно бежали вверх по горке, придерживая свои нагуа.

«Жаловаться, что ли бегут?» – фыркнул Мехено.

Зря он, наверное, так про предводителя. Нет, что плевать хотел – это не зря. А вот про руку и ложку – это несправедливо. Все-таки человеку враги руку сломали. Практически в бою.

Мехено снова фыркнул. Со своей раненой рукой, которую Протиту обложили корой и примотали к телу, Валетей стал еще более невыносим. Он ничего не делал. Зато постоянно везде ошивался, нянча свою деревянную руку-ляльку! Лез с советами. Или, что еще хуже, мог сесть неподалеку и молча смотреть. Особенно часто он это стал делать на тренировках башенников.

Сядет и смотрит. Ангустиклавий бесился, но молчал. Хотя ему в тягость было это повышенное внимание юного предводителя портойев.

«Он что, должником моим считает себя? – хмурился Мехено. – Вот уж не надо. От такого балбеса даже доброе дело может боком выйти».

Валетей и впрямь, что ни день звал чернявого великана в гости. Мехено уже устал придумывать поводы для отказа.

«Не хочу туда ходить!» – отмахивался от самого себя Нефрим и даже в мыслях не пытался пояснить, почему он туда не хочет и почему его так раздражает младший Протит.

– Отдыхать! – снова рявкнул Нефрим своим воинам так, словно обвинил их в чем-то. Тренировки на Порто Рикто были короче, чем в столице. Скоро большинство из них пойдет работать. Рабочих рук, как всегда, не хватало. Вторая печь заработала, и теперь постоянно нужна была глина. Для поселения нужны тысячи кирпичей, а ведь требуется и посуда, которая вечно бьется. К тому же горшки – очень ходовой товар для обмена с кори.

Но горшечники – это только полбеды. На грядах тоже много дел – ячмень первого посева уже проклюнулся. Его нужно пропалывать, поливать, защищать от мелких тварей, что хотят поживиться бесценными ростками. А с берега залива, с верфи зычно требует помощников Фелиг Ремигуа. Видите ли, все большие каноэ отдали, а на малых он теперь принципиально плавать не хочет. Каменоломни тоже рук требуют – не из одних же хрупких кирпичей строить? А еще куры, а еще рыбная ловля, охота. И строительство – оно хоть и меньшими темпами, но продолжается.

И все работяги уверены, что его башенники занимаются глупостями и прохлаждаются вместо того, чтобы трудиться.

Кори? Их последнее время стало немало – два, а то и три десятка в селении отирались постоянно. И они с радостью помогали пришельцам из-за моря. Порой даже бескорыстно. Только вот дикари не имели привычки работать. Нет, они были умелыми и трудолюбивыми! Но только когда делали что-то конкретное. Такую работу, итог которой им был понятен и виден. Ну, там – выколотить из камня наконечник копья, выйти в море и наловить рыбы, нарвать лиан и сплести циновку. А вот несколько дней копать землю, чтобы потом засеять ячмень в гряде или таскать глину в специальные ямы, где та будет отлеживаться перед замешиванием, – этого они не понимали. И у них не было никакого терпения для такой работы. Кори постоянно ее бросали, отвлекались. Нужно было всё время контролировать их, постоянно напоминать о вознаграждении за работу, даже прикрикивать, как на ара.

Неудивительно, что никто из портойев таких помощников особо не любил. То ли дело башенники! Приказал – исполняют! И никого не волновало, что никто не сторожит поселение, никто не готовится отразить возможное нападение.

Наладившиеся отношения с кори совсем расслабили портойев, они с головой окунулись в повседневные дела. Вот уж что они умели и любили делать – трудиться! Укреплять благосостояние семьи, ну, или всего поселения на Порто Рикто, где семей никаких не было. Зато было столько возможностей для укрепления благосостояния!

Понятно, что новые соседи Нефрима, одержимые особой жаждой, напрочь забыли о том, что творилось на Прекрасных островах перед их отъездом.

А вот Мехено помнил. И ему всё тревожнее становилось от того, что никаких вестей о ферротах не было. В джунглях Теранова тишина всегда была опаснее злобного рычания или вражеских воплей. В последнем случае ты точно знаешь, где враг. Дикарь или яварра. А в тишине таится опасность. Где – неясно. Куда выставить щит? Куда колоть копьем?

Натужное кряхтенье за спиной заставило его передернуться.

«Приперся», – закатил глаза Мехено.

Вместе с переломом Протит приобрел еще и отвратительную привычку вести себе по-стариковски. Тщательно выбирать, куда поставить ногу при очередном шаге. Кутаться в накидку, как будто уже пришли холодные хураканы. И кряхтеть, медленно и до отвратительности осторожно усаживаясь.

«Вот и появился у нас старик», – фыркал Нефрим, намекая на то, что на всем огромном Порто Рикто нет ни одного старого портойя. Все были молоды, сильны, бодры. Да, был один старый ара – Опенья. Но этот старик был столь бодр и крепок, что никогда не кряхтел. Зато вот теперь – Валетей.

Это был действительно он. Привалился на камень и рассматривал, как башенники осваивают совместный копейный натиск.

«Интересно, хватит у него ума просто помолчать?» – выразительно глядя на небеса, подумал ангустиклавий.

Не хватило. Валетей посмотрел какое-то время на слаженные движения башенников, а потом спровил:

– Нефрим, ты же воевал на Теранове? Видел там дикарей?

– Да уж, повидал, – пробурчал Мехено. Войны с жителями Теранова были не самыми его приятными воспоминаниями.

– Я вот просто задумался. Люди оказались такими разными. Вот мы – Первые – совсем другие. Не внешне, а по развитию. Мы иначе себя ведем, иначе мыслим. Наша речь сложнее, наш быт сложнее, наши общества сложно устроены. А кори – намного проще. По всем направлениям. Как и люди моря, с которыми мы воевали. А еще есть людоеды гор. Я осматривал их стоянки – они намного проще,