Война - Всеволод Витальевич Вишневский

Скалы закрывали север, а на западе вечное, в памяти навсегда оставшееся море, сливавшееся на горизонте с небом. Старики глядели на горизонт, на бухту, узнавали корабли в блеске дня, говорили об этих кораблях, безошибочно называя их имена, отмечая все внешние перемены, охваченные глазом на расстоянии целой мили. Все было нужно, важно… Они наслаждались теплым счастьем, упивались этим разговором, возвращавшим им жизнь.

— Да будет вольный флот на Черном море!

Скумбрия жирна! Капли жира стекали по пальцам, падая на гальку и испаряясь под солнцем. Скумбрия прекрасна! Вот этими руками ловлена, ешь!

— Выпьем, други! Как хорошо!

Друзья глядели на море и вспоминали дальние плаванья: Анатолию, Константинополь, Румынию, Александрию, Мальту… Имена звучные, знакомые. Море соединяет их. Друзья знали их, видели их под солнцем, раскаляющим скалы.

Гости глядели на возвращенное им море, пахнувшее, испарявшее соли в необозримые выси. Море!

Люди, хмелея (они почти забыли вкус вина), рождали планы, дерзкие и великолепные. Они не видели ни малейшей фантастики в них. Что недоступно вот этим рукам?!

Старые матросы были еще полны сил, дерзости и жажды новых опасностей. Они делились друг с другом мечтами о том, что будет, когда все страдающие на море и на земле подымутся на борьбу за свободу.

Рефракция искажала шедшие корабли. Очертания их расплывались в зное. Над скалой — греческие руины, приют уже исчезнувших контрабандистов и пиратов.

— Выпьем!

Молодой, слушавший старших, рыбак встал и, гикнув, начал танец. Все подпевали танцору.

Парень блестел от пота, сверкало его играющее тело, взбрасываясь и изгибаясь. Хо-оппа! Оп-па!

Гальки летели из-под его ног. Парень танцевал…

Гуляют сегодня черноморцы!

Друзьям мало берега. Им тесно. Им нужно море. Темные руки подняли черную смоленую шлюпку и бросили ее на воду. Шлюпка качалась, как все в этот день. Дай море!

Друзья скоро пойдут в белых рубахах с синими воротниками на серьезное дело… А сейчас не мешай! Дай море!

Шлюпка вырвалась из бухты. Весла гнулись и скрипели… Как хорошо, оказывается, грести! Почему раньше было трудно?.. Друзья, горячие, как камни на берегу, навалились на весла. Смола, размягченная солнцем, одуряюще сладко пахла. Шлюпка ушла в открытое море.

Опьянев от хода шлюпки, от крика чаек, от блеска стремительных дельфинов, от простора, — матросы громко, во всю силу глоток кричали «ура» в честь моря. Тогда один очаковец, переполненный счастьем, поднялся на нос шлюпки, готовясь во всем как есть броситься в море. Друзья держали его за руки, целовали, стараясь успокоить, усадить… Но очаковец, плача и смеясь, оттолкнул их и закричал, полушутя, полусерьезно:

— Проччь, не мешать!..

Люди в шлюпке, бросив весла, смеялись и шумели от избытка сил.

Очаковец опять поднялся и, окинув все быстрым, — чтоб навсегда запомнить мгновенье, — взглядом, полетел в море.

— Дай море! Наше море!

Он рассекал воду, и брызги, разлетаясь, сверкали на солнце.

— Го-гоо!..

Друзья гребли, догоняя очаковца и восторгаясь им.

— Море, наше море! Нам тут — может завтра — драться придется… Ночью будем перебрасываться, куда надо…

— Разве мы не понимаем, сколько еще дел…

— Зови нас, Революция! Зови нас, товарищ Ленин!

— Навал-лись!

Шлюпка на берегу…

Солнце зашло…

Друзья распластались на песке у костра. Поднялся и зашумел ветер. Кончался день, второй счастливый день в их жизни!

Бесшумные парусники, неся красные и зеленые огни, шли в гавань.

Друзья убирали шлюпку. Они любовно скребли и терли ее, вкладывая в работу все свое уменье. Укладывали концы, вычерпывали воду, складывали и убирали брезенты. Все движения так отчетливы и легки. И снова — радостное удивление: как хорошо все делать без принуждения, когда ты свободен!

Золотые руки у матросов! Эти руки сумеют сделать все на свете… Все будет наше!

IV

Мы идем легким, стремительным шагом. Это новый шаг — шаг Красной Армии! Земля поет под нашими ногами…

У нас избыток сил! В нас через край хлещет энергия мира! Мы впитали в себя весь гнев угнетенных народов… Старый мир трепещет перед нами!

Страх и смерть не существуют для нас!

Мы молоды!

Это мы — творцы прекраснейшей из революций. В боях мы обрели справедливую, свободную жизнь — жизнь победоносную, торжествующую, яркую, брызжущую солнцем! Она в наших руках, в руках лучших бойцов мира — бойцов-созидателей.

Ленинград — Москва

1929–1939 гг.

Примечания

1

«На Западе без перемен», роман немецкого писателя Эриха Ремарка.

2

«Людовик XV» (франц.).

3

«Дела прежде всего» (англ.).

4

Подстилка для скота из мха.

5

Горная вершина в Гималаях, одна из высочайших в мире.

6

Предохраняющее от прорыва пороховых газов.

7

Чернов Д. К. (1839–1921) — выдающийся русский ученый-металлург, основоположник современных методов тепловой обработки стали; производил на Обуховском заводе в Санкт-Петербурге исследования по строению и кристаллизации стали.

8

Вагонетки.

9

Текст листовки заимствован из «Капитала» К. Маркса. (См. К. Маркс, Капитал, том I, Госполитиздат, 1953, стр. 651.)

10

Таблица стачечной статистики в России с 1905 по 1911 год заимствована из статьи В. И. Ленина «Стачки в России». (См. В. И. Ленин, Сочинения, том 19, стр. 484).

11

Дельца (англ.).

12

Дюссельдорф (нем.) — город в Германии.

13

Прекрасные манеры (англ.).

14

Английский банк (англ.).

15

«Дорогая! Ваше имя разбудило меня утром. О, как вы живете? Вы проснулись? Встали? Вы завтракали? Я спрашиваю вас о тысяче вещей. Надеюсь, вы думаете обо мне, любимая? И что Вы думаете, моя любимая? Ваше письмо здесь, рядом со мной. Ваш, вечно неудовлетворенный… О нет, нет, это неприлично…» (англ.).

16

Алмазы Голконды. Голконда — местность в Индии, славившаяся шлифовкой алмазов.

17

Фабричная марка фирмы «Сан-Галли».

18

Прошу прощения (англ.).

19

Да (англ.),

20

Сити, Английский банк, король, Британская империя, парламент, армия и флот, Нельсон и Трафальгар, Редьярд Киплинг (англ.).

21

Возлюбленным (англ.).

22

«И король абсолютен, когда