Хроническое искусство. Влияние болезней на великие картины - Татьяна Кирсанова

Время шло, и на 72-м году жизни (1912) доктора ставят Моне диагноз, прозвучавший как приговор: двусторонняя катаракта. Заболевание прогрессировало. Художник испытывал значимый дискомфорт, рисуя при ярком свете, и затруднения при создании картин с ярким фоном. Тем не менее тогда он отказался от операции из-за страха еще большего ухудшения зрения и цветовосприятия.

Летом 1922 года Моне вынужден был прекратить работать: он практически ослеп. Даже произошел казус: непререкаемый авторитет импрессионизма принял белую краску за желтую, и уже в сентябре того же года врачи установили, что острота зрения его левого глаза снизилась до одной десятой от нормы. Правый глаз сохранил лишь «способность различать свет и тьму». Доктор Кутла вынес приговор: оперировать, и немедленно. Кутла планировал провести операцию в два, а если потребуется, и в три этапа. Начать решили с правого глаза, наиболее затронутого болезнью. Левый глаз оставили в покое, ограничившись лечением с помощью мидриатиков (препараты, расширяющие зрачок). Ранним утром 10 января 1923 года Клод Моне переступил порог хирургической клиники «Амбруаз Паре» в Нейи. Второй этап прошел 31 января. Обе операции проводились под местной анестезией. Пациент оказался недисциплинированным и… впечатлительным, вплоть до истеричной рвоты и буйного поведения.

После экстракции катаракты художник обнаружил, что зрение улучшилось, особенно если он закрывал один глаз – обычно левый. В тот период Моне жаловался, что, смотря левым глазом, пораженным катарактой, он видел все в слишком желтых красках, в то время как прооперированным правым глазом он видел мир в насыщенном голубом цвете. Некоторые картины были написаны то с одним закрытым глазом, то с другим. Разница между двумя видами иногда поразительна. В качестве насмешки судьбы посмертно на левом глазу художника была обнаружена опухоль.

Для нелеченой катаракты более типична ксантопсия, когда человек видит все предметы в желтоватом цвете (хотя при определенных заболеваниях бывает и в зеленоватом или даже в оранжевато-красноватом). После первой операции у Моне развилась односторонняя афакия (отсутствие хрусталика, который был удален оперативно), которая делает изображения на сетчатках обоих глаз разными – поэтому их слияние в головном мозге затруднено, возникает двоение, размытость и т. п. Оттого Моне и закрывал один глаз, чтобы лучше видеть. При афакичном зрении (без хрусталика) вследствие отсутствия преграды (хрусталика) идет мощный поток световых волн короткой волны. Поэтому вполне возможно видение в фиолетовом или голубом (синем) цвете.

Так что картина «Водяные лилии» (1915) – это, вероятнее всего, творческий замысел – впечатление, а вот «Венеция. Сумерки» – действительно отражение истинного восприятия Моне при катаракте. В этом же плане следует отметить следующий момент: в поздний «предоперационный период» творчества художник практически не рисовал голубыми красками. То есть… Из-за выраженной катаракты на его сетчатку падало совсем малое количество света с короткой длиной волны, что делало невозможным отличить голубой цвет от черного.

Моне вместе с Алисой посетил Венецию, где начал ряд картин. Некоторые были завершены только через несколько лет – к выставке 1912 года. В их числе «Венеция. Сумерки». Дорисовывая, художник использовал в основном желтые и оранжевые цвета. Огорченный конечным результатом, Моне позже заметил: «Это отвратительно… Я дописывал по памяти, и природа отомстила мне».

Ксантопсия и афакичное видение со временем могут уменьшаться, адаптация бывает достаточно значительной. К тому же Моне носил специальные очки (говорят, зеленые).

В течение шести месяцев после январской операции зрение ухудшилось – развилась вторичная катаракта, которая предопределила следующую операцию.

Но «…ближайшие результаты третьего хирургического вмешательства не оправдали надежд доктора. Он не скрывал разочарования и вслух проклинал „злосчастную мембрану, проникшую вглубь“. Кутла утратил былой оптимизм, а Моне… Моне громко негодовал. Да, видеть он стал лучше, но его зрение, несмотря на мощный арсенал прописанных ему очков, деформировалось. О различении цветов и говорить не приходилось! Он вообще перестал адекватно воспринимать окружающее. Желтое – ему всюду мерещилось желтое!» (Мишель де Декер, «Клод Моне»). После операции художник вообще определенное время не мог различать цвета. Дефект частично удалось исправить с помощью очков, которые раздобыл его друг, художник Андре Барбье.

В результате такого «обмана» на 85-м году жизни Клод Моне возобновил рисование с утроенной силой, даже работал над другими мотивами, кроме «Кувшинок», – и завершил не 19 обещанных картин, а 22.

К сожалению, Моне не суждено было увидеть эти картины в музее, о котором он мечтал. Художник умер незадолго до его открытия, 5 декабря 1926 года. В последние минуты его жизни рядом с ним был его друг, Жорж Клемансо. Однажды Моне сказал Клемансо: «Положи свою руку в мою и давай поможем друг другу увидеть вещи в лучшем свете».

Через два месяца после смерти Моне Клемансо открыл музей Оранжери, где были выставлены знаменитые «Кувшинки», и помог людям увидеть мир в лучшем свете – глазами Моне.

Искусствоведы отмечают, что техника и манера рисунка Моне изменялись в связи с заболеванием глаз, приобретая нечто новое. Некоторые видят в его лице предшественника абстрактной живописи и предтечу таких художников, как Василий Кандинский, Джексон Поллок или Марк Ротко.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Bogdănici CM, Niagu IA, Andronic DG. The influence of ophthalmological diseases on the vision quality of famous painters. Rom J Ophthalmol. 2021 Oct-Dec;65(4):330–334. doi: 10.22336/rjo.2021.67.

2. Marmor MF. Ophthalmology and art: simulation of Monet’s cataracts and Degas’ retinal disease. Arch Ophthalmol. 2006 Dec;124(12):1764–9. doi: 10.1001/archopht.124.12.1764. PMID: 17159037.

Алексей фон Явленский, автопортреты

Алексей фон Явленский (1864–1941), один из самых ярких художников-экспрессионистов, страдал тяжелой формой ревматоидного артрита. Он был первым художником в XX веке, создавшим обширную серию экспрессивных портретов.

История болезни Явленского, задокументированная в его письмах, представляет собой душераздирающий рассказ великого художника, страдавшего ревматоидным артритом в то время, когда терапия, по сути, отсутствовала, а лечение ограничивалось физиотерапией, обезболивающими и другими неэффективными методами, включая удаление зубов для облегчения проявлений артрита височно-нижнечелюстного сустава.

Алексей фон Явленский. Автопортрет. Художественный музей, Базель, Швейцария

На серии автопортретов можно увидеть изменения конфигурации лица (западение губ), резко выраженные носогубные и подбородочные складки, опущение углов рта, уменьшение размеров нижней трети лица.

Болезнь Явленского была быстро прогрессирующей, с выраженной болью и быстрой инвалидизацией. Художественная сублимация его болезни вылилась в серию из более чем 1000 автопортретов. Его художественный агент Эмми Галка Шайер писала ему: «Ты художник человеческой души. Я не знаю другого современного художника, так точно изображающего человеческую душу».

Фрида Кало, «Сломанная колонна»

Фрида Кало. Сломанная колонна, 1944 г. Музей Долорес Ольмедо, Мехико. (c) Frida Kahlo de Rivera, 1944, ARS / УПРАВИС, 2025

Прошло чуть больше века с момента рождения Фриды Кало (1907–1954), самой эмоциональной художницы XX