Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

– Амен, ЙаЙа! – дружно крикнули мореходы, покорители Багуа.

– Амен, ЙаЙа, пославшему в мир своего сына Исуса ради спасения наших…

– Смотрите, люди! – оборвал молитву крик одного из башенников, которых Нефрим учил быть бдительными в любой ситуации.

Все вскочили. Солнце уже село и даже не бросало отсветов из-за гор. Но в свете костров, разложенных вокруг креста, было видно, что в тени деревьев, всего в тридцати локтях от места молитвы, стоят незнакомые охотники.

– Спокойнее, друзья! – поднял руки Валетей. – Это сибонеи-кори. Видимо, какая-то их община живет где-то неподалеку. Цани! – позвал он сына дикарского вождя, который приплыл сюда вместе с портойями. – Цани, поговори с ними. Скажи, что мы пришли из-за моря, что мы друзья твоей общины и можем стать друзьями и им.

Дикарь вышел к деревьям и что-то зацокал на своем птичьем языке. Пока он говорил, несколько портойев по тихой команде Валетея начали рыться в тюках.

Наконец, один из сибонеев – невысокий крепыш в годах с наполовину выбритой головой – вышел из тени в свет костров.

– Это Таллиэцалли – он воздь обссины, которая обитает в трех сотнях сагов к западу от этого залива, – сказал Цани.

– Прости, вождь, – развел руками Валетей. – Мы не увидели на этом берегу каноэ и не знали, что здесь кто-то живет.

– Потому сто обссина Таллиэцалли живет на больсом руцье и свои каноэ дерзит там, – пояснил Цани. – Сибонеи не любят зить на самом берегу Багуа, но любят зить недалеко.

В это время портойи подошли к Валетею со свертками.

– Таллиэцалли! – возгласил юный Протит, оказывается, с первого раза выучивший чудное имя вождя. – Прими от нас дары. От чистого сердца и в знак извинений за то, что нарушили покой твоих владений.

Морту вытянул шею, чтобы рассмотреть подарки. Дикарский вождь Чтототамцалли получил два прекрасных полированных ножа из обсидиана, изумительной красоты глиняную чашу, кувшинчик и украшение из жемчужин, которые были просверлены тончайшим буром и нанизаны на нитки, а также изысканной плетеной накидкой, украшенной перьями. Такие тонкие и мягкие плетенки умеют делать только Клавдионы – даже их уговорили Протиты разориться на дары! Правда, перья в одежде портойи не носят. Зато, как успел заметить Морту, носят сибонеи.

«Ну да, Валетей, пожил здесь и знает, чем привлечь дикарей», – хмыкнул благостный.

– У нас много таких вещей, – меж тем разливался Протит, Цани только успевал переводить. – И других вещей много. Мы можем привозить их сюда и обменивать у вас на пищу, на ваши изделия или на вашу помощь и труд. Мы многому можем вас научить: делать новые инструменты, строить крепкие дома и большие каноэ…

Дикарский вождь, старательно скрывая восторг, оглаживал подарки и вполуха слушал перевод юного сибонея. Наконец он поднял взгляд на предводителя пришельцев из-за моря и проклацал что-то.

– Воздь говорит: он рад васему прибытию! Воздь говорит: будьте зеланными гостями на их земле!

После этого сибоней махнул своим людям. Около десятка дикарей вышли к кострам, и у каждого была добыча: обезьяна, крупная птица либо жирная ящерица. Оказывается, они возвращались с охоты и услышали шум на берегу. Сложив добычу в знак ответных даров, дикари расселись меж портойев, и начался пир.

Уже наутро, хорошенько подкрепившись, оставшимся с ночи, Морту взялся за лопату и начал выкапывать крест.

– Что ты делаешь? – конечно, это был вездесущий Валетей. Тот, кого вчера молитва Морту спасла от власти демона Мабойи, но который этого никогда не узнает.

– Этот крест непростой – это знак ЙаЙа и дар Исуса. Я найду хорошее место, где мы построим Дом ЙаЙа – первый Дом на этой земле. И там я поставлю этот крест уже навсегда.

– А чем же это место плохо?

– Ну уж нет! Отец и Сын не для того послали нам столь обширные земли, чтобы мы строили Дом подле Багуа, пропитанного зловонной кровью Мабойи. Нет! Наш Дом появится вдали от воды, где даже видно этого моря распроклятого не будет!

Валетей хмыкнул.

– А не боишься? Если мы у берега останемся, а ты в леса углубишься. Ведь незнакомая земля, кто ведает все ее опасности?

Морту замер. Прежний пугливый Морту вцепился испуганно в верхнюю юбку гати и не хотел идти. Но новый Морту крепче стиснул посох.

– Не боюсь, – и демонстративно, не откопав до конца крест, пошел в джунгли.

Место он нашел в тот же день – в семи сотнях локтей к северо-западу от берега. Это был сухой песчаный пригорок, совсем рядом протекал огромный ручей с слегка мутной водой. И главное – здесь действительно не было видно Багуа, даже запахи моря почти не чувствовались. Правда, место сильно заросло всякой вьющейся порослью, но Морту проявил всю силу воли.

– Это богоугодное дело! – кричал он снизу вверх в лицо рослому Валетею. – Я требую, чтобы ты дал мне людей для постройки Дома ЙаЙа!

– Ты не представляешь, сколько у нас работы, благостный, – начал было спорить Протит, но Морту ему договорить не дал.

– Какая же это работа важнее служения нашему Творцу ЙаЙа и сыну его Исусу?

Обезоруженный предводитель только махнул рукой, и с того дня каждый день три ара уходили с благостным к заветному пригорку и занимались расчисткой будущего священного места.

А Морту сидел под навесом, который для него первым делом соорудили ара, ел прихваченную из лагеря еду и размышлял о вечном.

Так всё и было в тот день, когда Морту вдруг заметил, что его уединение нарушено. Он как раз жевал лепешку, озирая окрестности. И тут один из кустов неподалеку моргнул! Потому что у куста были глаза. Два черных глаза пристально смотрели на священника, и, по-видимому, уже давно.

Морту похолодел. Тело его, налитое страхом, застыло, еда вывалилась из обессиленных пальцев. Местные духи пришли, чтобы наказать его за нового бога. Крест из двух пальм уже стоял вкопанным на полуочищенном пригорке. И, конечно, мало какому духу такое может понравиться! «Сейчас он меня сожрет!» – пронзила мысль парализованный разум благостного. При этом он не мог оторвать взгляд от глазастого куста. Куст, кстати, тоже понял, что его заметили. Ветви яростно затрепетали, зашуршали – и на чистое место на четвереньках выполз дикарь! Он непрерывно приседал из своего и так низкого положения, а