Чудовищная алхимия. Том 5 - Борис Фёдорович Тролль

Четыре сотни золотых⁈ Не жирновато ли? И кто это вообще такая⁈

Он повернулся к еноту, который просто пожал плечами, как бы говоря: «Не хочешь — не бери». Мужчина, столкнувшись с такой реакцией, вернее, её отсутствием, снова посмотрел на трусики, и вдруг пазл в его голове сложился!

— Неужели это самой Джасны Огневой — главы Клана Саблекота⁈ — прошептал он ошарашенно.

Рыжие волосы, очень пышные формы и, самое главное, кошка с острыми когтями — всё намекало именно на неё.

Теперь цена становилась понятна. Эта сорокалетняя женщина была крайне сильна и очень даже ничего собой, пробуждая буйные фантазии у многих, кто её хоть раз видел.

Однако енот покачал головой, поднял лапку на уровень плеча, а затем опустил её примерно себе по пояс.

Собеседник недоумённо моргнул, не особо понимая, что тот имеет в виду, однако вскоре его снова осенило — это была не Джасна, а её единственная дочь — Марика! Практически полная копия матери, но гораздо моложе и красивее!

Брюнет даже рот открыл от осознания, но затем его брови нахмурились, и он подозрительно поинтересовался у мохнатого продавца:

— А не подделка ли это?

Енот снова безразлично пожал плечами в ответ. Он никого не заставлял платить такие деньжищи. Всё было сугубо добровольно.

Эта тактика ведения дел, к удивлению, дала плоды, и его потенциальный покупатель крепко задумался. Спустя примерно полминуты лицо мужчины стало решительным, и он проговорил:

— Я приду через полчаса, не продавай Эвину ночнушку никому!

Мохнатый продавец немного подумал, а затем степенно кивнул.

— Спасибо! Я быстро! — крикнул мужчина и побежал по улице.

Через несколько мгновений он резко остановился, будто что-то позабыв, развернулся и подскочил к сыну. И тут же, не теряя ни секунды, потащил его за руку в совершенно противоположную от сквера сторону.

— Пап⁈ — донёсся удаляющийся и недоуменный голос парнишки.

Енот же закрыл ставни у второго окошка и вернулся на жёрдочку к первому.

…

Шло время, и покупателей у мохнатого только прибавлялось. Своё лакомство он продавал всем желающим, благо сделал его с запасом. Но чести увидеть «эксклюзивные» товары удостаивались только единицы, которых енот очень тщательно отбирал по одному ему известному признаку.

Более того, в коробочке рядом с ним, стоявшей на полу, уже лежало сто и пятьдесят золотых монет, а еще куча серебра, которую он даже не считал. Отчего морда мохнатого лоснилась от довольства.

Вот только радость была недолгой, потому что вскоре к нему пожаловали стражники.

— Десятник городской стражи Давор, — представился облачённый в доспехи мужчина в возрасте и с носом-картошкой, позади которого стояло четверо его подчинённых.

Он с интересом смотрел на экзотического торговца странного синего цвета в окошке и всё пытался вспомнить, где же он его видел.

Енот тявкнул озадаченно. По его морде было заметно, что никаких стражников он не ждал ни сегодня, ни завтра, да вообще никогда. И Давор нахмурился, предчувствуя проблемы.

— Покажи мне твоё разрешение на торговлю и самовольное возведение сарая посреди улицы, — строго проговорил мужчина.

Глазки зверя моментально забегали. Где был енот, а где какие-то разрешения? Да и его домочадцы сплоховали — не подумали, что такая вещь может, в принципе, понадобиться мохнатому.

— Ну⁈ Я жду, — начал терять терпение представитель власти.

Тем временем за спиной мужчины четверка его подчинённых обсуждала их странную находку посреди Жемчужного квартала.

— Первый раз вижу енота-торговца, — сказал удивлённо совсем молодой блондин, поправив съехавший шлем.

— И, судя по всему, в последний, — хохотнул один из его старших коллег и добавил задумчиво, — но, честно говоря, это тоже первый раз на моей памяти.

— И ведь кто-то построил ему эту будку, — включился в разговор третий стражник. — Не сама же она здесь появилась.

Их десятник тем временем закрыл собой обзор на окошко и что-то обсуждал вполголоса с мохнатым зверем. Однако сколько бы стражники ни старались, услышать ничего не могли.

— Эй, парни, — внезапно Давор повернулся к ним, открывая вид на какие-то странные корзиночки из теста с белым наполнителем, стоявшие в окне. — Налетайте, хозяин лавки угощает!

Мужчины переглянулись и по очереди стали подходить и брать десерт. Каждому досталось сразу по две штуки, и вскоре самый молодой из них первым впился зубами в экзотическое блюдо.

— Так вкусно! — выдавил он с набитым ртом.

Остальные недолго раздумывали и тоже попробовали, а затем поддержали его согласным мычанием, не в силах оторваться от лакомства. Это действительно было ни с чем не сравнимое ощущение. Ни сахарная свекла, ни тем более сладкая редька не шли ни в какое сравнение с этим божественным вкусом.

В этот же момент у деревянной будки происходили странные телодвижения: рядом с Давором открылись ставни второго окошка, а мужчина подошёл туда и теперь стоял с выпученными глазами, глядя на что-то внутри.

Опомнившись, он придвинулся ближе и опять закрыл даже теоретический обзор на то, что там находилось, и о чём-то заговорил с мохнатым продавцом. Прошло пару минут, и вскоре десятник протянул руку внутрь и быстро вернул её обратно.

И если бы за ним сейчас наблюдали остальные стражники, то непременно бы заметили, что в кулаке у него было что-то зажато.

— Ты кланы хотя бы указывай, раз имён не знаешь, так будет легче понять и определиться, — довольно громко проговорил Давор.

В ответ прозвучал согласный тявк, а мужчина, кивнув хозяину лавки, как старому знакомому, направился к своим подчинённым. Подойдя ближе, он отдал приказ:

— Всё хорошо, двигаемся по маршруту, — и первым пошёл вперёд.

Четверка его людей переглянулась и поспешила за начальником, а самый молодой не выдержал и спросил недоумённо:

— Господин Давор, так у енота есть документы?

— Конечно есть, — уверенно кивнул десятник и спрятал сжатый кулак в кармане штанов. — Стал бы я просто так отсюда уходить?

Глава 16

Пока мохнатый торговал, у командира времяпрепровождение выдалось не менее насыщенным. Всё началось с того, что после завтрака, прошедшего в крайне странной обстановке, его огорошила Ночка.

Девушка с решительным видом поймала парня за руку и отвела в другую комнату — поговорить наедине. Там она основательно испортила ему настроение, заявив, что это их первая и последняя близость, потому что противиться воле клана она не может. По её словам, вчерашний поступок был лишь проявлением слабости и эгоизма, и больше этого не повторится.

Быстро собравшись,