Женщины в искусстве. Жены, любовницы, музы - Гай Гаевич Ханов

«Если б и желал я иметь целомудренную жену, то лишь затем, чтобы она подала мне лекарство да закрыла своей рукой глаза, когда я умру», – записал он в своем дневнике. Может быть, поэтому Делакруа так и не женился и более тридцати лет доверял только домработнице, Жанне-Мари Ле Гийю. «Это на редкость преданная женщина, которая ревностно охраняет меня, подобно стоящему на посту солдату». Делакруа завещал ей 50 000 франков. Ей мы обязаны спасением дневника, который он хотел сжечь вместе с сокровенными тайнами личной жизни. Он был влюбчив, как моцартовский Керубино. Его первой любовью была англичанка Елизавета Сальтер – девятнадцатилетняя экономка, ради которой он начал изучать английский язык. «Есть в ней крупица того, что так хорошо чувствовал Рафаэль. У ее рук – чистота бронзы; их форма нежна и в то же время крепка», – восхищался он в дневнике.

Эжен Делакруа. Аспазия. 1824. Музей Фабра, Монпелье, Франция

Его личная жизнь полна недомолвок и загадок. Достоверно известны только несколько подтвержденных имен женщин, с которыми у него были романы. Он был влюблен в Жюльетту де Лавалет, родственницу императрицы Жозефины. Во время работы во дворце Бурбонов Делакруа завел отношения с художницей Мари-Элизабет Блаво-Буланже, которая позднее вышла замуж за директора Департамента изящных искусств. Больше всего домыслов и слухов осталось об отношениях между Делакруа и Жорж Санд. Есть немало исследований, утверждающих, что это был типичный роман ménage à trois (втроем), включавший жившего с Жорж Санд Фредерика Шопена. Вам, конечно, интересно, кто послужил моделью для этого необычного портрета очаровательной мулатки? Он писал ее неоднократно. В его дневнике есть упоминание об отношениях с кем-то, кого он называет la nera – «черная». Делакруа не любил обременять себя обязательствами и часто пользовался услугами своих моделей, помечая в дневнике знаком «Х» ту, с которой имел интимные отношения, и даже сколько он заплатил за это. «Женщины – всего лишь женщины, и все они по сути одинаковы», – подвел итог своим увлечениям Делакруа. Прошу прощения, если смутил вас этим эссе о человеческих слабостях гения и любимого художника.

Селфи из XIX века

Перед вами автопортрет, по-нашему – селфи, сделанное почти двести лет назад в жанре портретной акварельной миниатюры на слоновой кости размером 6,7 х 8 см. Такую изящную вещицу можно было легко спрятать от окружающих и носить с собой на память. Разумеется, это изделие не предназначалось для публичного просмотра, но теперь это один из экспонатов знаменитого музея.

Сара Гудридж. Раскрытая красота. 1828. Метрополитен-музей, Нью- Йорк

И, хотя Сара Гудридж сделала немало замечательных миниатюр, известной она стала именно благодаря этому «селфи». Миниатюра была упакована в кроваво-красный кожаный футляр, скрывавший интимное изображение от любопытных, и предназначалась единственному человеку – популярному политическому деятелю Даниэлю Уэбстеру. Уэбстер был женат, имел пятерых детей, но это не мешало его скандальной репутации любимца женщин. Сохранилось более сорока писем, отправленных им художнице, и ни одного – от нее. Очевидно, Сара была увлечена политиком. Она нарисовала более десяти его портретов и как минимум дважды приезжала в Вашингтон, чтобы встретиться с ним. Один раз в 1828 году – сразу после смерти его первой жены. Именно в год написания этого миниатюрного ню. Возможно, она рассчитывала выйти за него замуж. Но Уэбстер предпочел сорокалетней художнице богатую невесту, приняв в подарок от Сары красивую безделушку.

Сам политик умер после долгих страданий от цирроза печени. Но его семья исправно передавала пикантную миниатюру из поколения в поколение, пока один из наследников не продал ее на аукционе Christie’s. Музею искусств Метрополитен она была подарена коллекционерами-благотворителями.

Название своей миниатюре «Раскрытая красота» (Beauty Revealed) дала сама Сара, видимо, испытывая гордость за девическую прелесть своей груди, так и не выйдя замуж. Эта миниатюра могла стать серьезным проступком в эпоху правления президента Джексона, когда от женщин требовались благочестие и целомудрие. Считается, что это первый американский портрет «ню», дошедший до наших дней.

Кто знает, может быть, и наши частные селфи окажутся через пару столетий в музеях и привлекут внимание потомков?

Ренуар в поисках вдохновения

О ней не напишут романы, не снимут фильмы, не опубликуют мемуары… В сценарии известного фильма «Ренуар. Последняя любовь», написанного сыном художника, тот так же, как и в своих воспоминаниях об отце, ни разу не упомянул ее. И все же имя Лиза навсегда осталось в мировом искусстве в произведениях знаменитого живописца. Именно она стала первой моделью и началом ренуаровского мира.

Пьер Огюст Ренуар. Лето (Лиза). 1868. Старая национальная галерея, Берлин, Германия

Лиза Трео и Огюст Ренуар. Ей не было еще 18, ему – 24. Они были вместе почти семь лет. Она была его любовью и музой, вдохновившей на создание первых шедевров. Он писал ее почти каждый день: одетую и раздетую. Но она не разделила с ним мировое признание и богатство. Ренуар оставил ей только две свои картины, которые будут передаваться из поколения в поколение. На последнем портрете «Лиза в белой шале», написанном перед расставанием, она смотрит прямо на нас огромными глазами, полными невысохших слез. Он трусливо отказался официально и публично признать их дочь, Жанну. Но есть свидетельство тому, что до конца жизни Ренуар через доверенного посредника тайно будет присылать ей подарки и деньги.

Лиза Трео выйдет замуж за успешного архитектора и больше никогда не увидится со своим возлюбленным. А он так и будет тиражировать обаятельных толстушек с пухлыми щечками, вздернутым носиком и чувственным ртом, как у его первой любви. Они все будут напоминать его Лизу. Обнаженная дочь простого почтмейстера в образе божественной Дианы принесла когда-то ему признание коллег и меценатов. Его «Девушка с зонтиком», первая картина, проданная за 1200 франков, и сегодня будоражит воображение поклонников импрессионизма. А нескромная «Купальщица на берегу Сены», написанная с любимой натурщицы, станет прообразом многочисленных ренуаровских ню с прекрасными незнакомками.

Пьер Огюст Ренуар. Купальщица с гриффоном (Лиза на берегу Сены). 1870. Музей искусств Сан-Паулу, Бразилия

Ее имя он никогда и нигде больше не будет упоминать, а она уничтожит почти все личные записи, связанные с Ренуаром. «Возможно, я на протяжении всей своей жизни писал одни и те же