В Стране невыученных уроков - Лия Борисовна Гераскина

Кот страшно запыхался, был весь в пыли. Шерсть на нём взъерошилась. Он не успел прилизаться. Я никогда не видел его таким неаккуратным.

– Едва добрался до тебя, хозяин, – сказал Кузя усталым голосом. – Чуть меня собаками не затравили. И куда мы с тобой попали? Какие-то странные люди! Совсем не уважают животных. Встретил рыжую кошечку по имени Машка. Так это просто дикарка какая-то! Спросил её, где тут ветеринарная лечебница – хотел забежать, чтобы мне смазали йодом ранку. Одна проклятая шавка всё же схватила меня за лапу. Так, представляешь, эта самая рыжуха, оказывается, и не знает, что такое «ветеринарная лечебница»! Даже кошки говорят здесь не по-нашему. Бежать, хозяин, бежать! И как можно скорее!

Мы с Кузей стали обсуждать план бегства. Плохо было, что наш мяч затерялся, и мы, даже если бы нам и удалось сбежать, не знали бы, в каком направлении двигаться. Но надо было спешить. Дежурный опричник мог вернуться каждую минуту, если, конечно, царь не проткнул его насквозь клюкой, как он это проделал со своим сыном. И потом нам угрожала война… 

Кузя снова завёл свою старую песню:

– Вызови Географию!

Кузя требовал, чтобы я перестал разыгрывать из себя героя. По его словам, мы уже и так преодолели немало трудностей, а уж опасностям подвергались больше, чем надо для выработки воли и характера. Может быть, он и был прав, но мне не хотелось заканчивать своё путешествие так. Это всё равно что лечь самому на две лопатки.

Во время нашего спора неожиданно загремели выстрелы. Началась настоящая пальба. Что случилось? Поднялся какой-то переполох, шум, раздались крики, окно осветило зарево пожара.

– Ну, всё! – в отчаянии крикнул я. – Французы наступают! Дёрнуло же меня за язык сказать такое на уроке!

– Я так и знал, что это твои фокусы! – свирепо закричал Кузя и даже зафыркал на меня, чего прежде никогда не случалось. – Даже я понимаю, что стыдно не знать историю своей родины, стыдно путать время и события. Двоечник ты несчастный!

Шум и выстрелы не прекращались. Без конца трещал телефон. В кабинет вбежали испуганные бояре и опричники. Все они что-то кричали и трясли длинными бородами. Я похолодел от страха. Началась война! И только я был в этом виноват. Этого нельзя было скрывать. Я вскочил на стол и закричал во весь голос:

– Стойте! Послушайте! Это я виноват, что французы наступают. Я сейчас постараюсь всё исправить!

Бояре притихли.

– В чём твоя вина, отрок? – сурово спросил самый старый из них.

– Я сказал на уроке, что Иван Грозный воевал с Бонапартом! За это мне вкатили пару. Если я вспомню, в каком году Наполеон начал войну с Россией, всё это исчезнет. Войны не будет! Я её остановлю.

– Немедля останови войну, отрок! – ещё суровее потребовал старик. Останови, пока тебя не казнил наш государь.

И все загалдели хором:

– Говори, а не то повесим!

– На дыбу его! Живо вспомнит!

Хорошенькое дело, вспомнит. Можно вспомнить то, что забыл, а вот как вспомнить то, чего не знаешь? Нет, я ничего не мог вспомнить. Брякнуть опять что-нибудь наугад? Это не выход. Можно наделать ещё более страшных ошибок. И я сознался, что не могу вспомнить.

Все с рёвом бросились на меня и, конечно, стащили бы со стола и растерзали бы, если бы в кабинет не ворвались гвардейцы с ружьями наперевес. Всё заволокло дымом.

Сквозь выстрелы и крики я услышал голос Кузи:

– Зови Географию! Не хочешь? Тогда хоть папе позвони!

И меня озарило!

– Вспомнил! Вспомнил! – закричал я. – Отечественная война началась в 1812 году!

И сразу всё стихло… Всё вокруг побледнело… растаяло… Облако голубого дыма окутало меня и Кузю, а когда оно рассеялось, я увидел, что сижу под деревом в лесу, а на коленях у меня калачиком свернулся мой Кузя. Мяч лежал у моих ног. Всё это было очень странно, но мы уже привыкли к странностям в этой странной стране. Наверное, я бы не удивился, если бы даже сам превратился в слона, а Кузя в дерево. Или наоборот.

– Объясни мне, пожалуйста, – попросил кот, – как ты вспомнил то, чего не знал?

– Когда папе поставили на работе новый телефон, мама никак не могла его запомнить, и папа сказал ей: «Но ведь это так просто! Первые три цифры такие же, как у нашего домашнего телефона, а последние четыре – год Отечественной войны – 1812». Когда ты просил меня позвонить папе, я вспомнил это. Ясно? Теперь я это твёрдо запомню, а вернусь домой – обязательно прочту и выучу всё про Ивана Грозного. Подробно разузнаю про всех его сыновей, особенно про Федю. А вообще это здорово, Кузя, что я смог сам себе помочь. Знаешь, как приятно самому правильно решить задачу? Это всё равно что забить гол.

– Или поймать мышь, – вздохнул Кузя.

Мяч шевельнулся и тихо покатился по траве. Мы с Кузей пошли за ним. Путешествие наше продолжалось. 

– А всё-таки здесь очень интересно, – сказал я. – Каждую минуту нас ожидает какое-нибудь приключение.

– И всегда или неприятное, или опасное, – проворчал Кузя. – Что касается меня, я сыт по горло.

– Но зато как много необыкновенного мы здесь повидали! Все ребята будут мне завидовать, когда я им расскажу про эту Страну невыученных уроков. Зоя Филипповна вызовет меня к доске. В классе будет стоять тишина, только девочки будут ахать и охать. Может быть, Зоя Филипповна пригласит даже директора послушать мой рассказ.

– Неужели ты думаешь, что тебе кто-нибудь поверит? – спросил Кузя. – Да тебя просто засмеют!

– Почему?

– Разве люди верят в то, чего они не видели собственными глазами? И потом, твоих слов никто не может подтвердить.

– А ты? Я возьму тебя с собой в класс. Уже одно то, что умеешь говорить по-человечьи… 

– Медведь! – крикнул Кузя.

Прямо на нас из лесу выскочил разъярённый белый медведь. Пар валил от него. Пасть была оскалена, и огромные зубы выставлены напоказ. Это был конец… Но Кузя, мой дорогой Кузя!..

– Прощай, хозяин! – закричал Кузя. – Я убегаю от тебя на север!

И кот бросился бежать, а медведь с рёвом устремился за ним. Кузина военная хитрость удалась. Он спас меня. Но сам…

Я побрёл за мячом. Без Кузи было очень грустно. Может, медведь догнал и растерзал его в клочья? Лучше бы Кузя не ходил со мной в эту страну.

Чтобы