Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

«Как ни прячь – всё одно вылезло», – вздохнул он, смиряясь с невероятным фактом.

И двинулся к всё еще стоящему в растерянности мужчине с кнутом. Конечно, это был один из Луксусов.

– Мабойя тебя задери! Объясни, что ты тут устроил?

– Я выполнял приказ госпожи.

– Ты со мной так не разговаривай, – процедил сквозь зубы Валетей. – Еще один подобный ответ – и повиснешь на этом же столбе, поганец.

Он видел, что угроза проняла Луксуса. Потому что за спиной Протита скапливались местные портойи. И их выражения лиц не предвещали ничего хорошего. Потому что жители селения прекрасно понимали, во что их втравило самодурство новой семьи. И неудачливый палач пустился в объяснения.

– Госпожа поручила наказать нерадивого слугу. У вас в селении мы не нашли столба для наказаний. Поэтому сами вкопали его, и я начал пороть провинившегося ара…

– Да какого, к Мабойе, ара?! – прорвало Валетея. – Вы же видели, что это сибоней! Местный.

– Он не местный, – набычившись, уперся Луксус. – Это слуга нашей семьи. Он законно был приобретен нами в пути. И мы имели полное право его наказывать.

– Проклятье, – простонал Протит. – Ладно, скажи мне, где Прецилья?

– Госпожа в одном из длинных домов. Самом левом. Ее пригласили пожить там, пока мы не построим для семьи достойные дома.

Но юноша его уже не слушал, а широким шагом шел к указанному дому. Его слегка потряхивало, Валетей жаждал крови. Пяти хор не прошло, как Прецилья появилась здесь, а она уже поставила Порто Рикто на грань войны! Сумасбродная баба должна ответить!

Глаза не сразу привыкли к полумраку хижины, хотя щелей в плетеных на скорую руку стенах хватало. И всё же женщину видно было сразу.

– Что ты здесь учинила?!.

– А ну-ка примолкни, – осадила Протита глава Луксусов. Но сейчас юношу было так просто не унять.

– Сыновей своих будешь затыкать, женщина! – рявкнул Протит, забыв о чинах и наплевав на командный тон Прецильи. Как же было сладостно выплеснуть всю накопившуюся боль! Найти виновную во всём и размазать ее по стенкам этой хижины!

– Что ты тут устроила?! Я отлучился на пару хор, а ты уже войну с местными развязала!

– Войну? – опешила женщина.

– Столб! – пояснил Валетей. – И избитый дикарь. Зачем ты вкопала этот столб?

– Но у вас не было столба, – пожала плечами Прецилья. – Как мне слуг наказывать прикажешь?

– А ты не задумывалась, что раз у нас здесь нет столба для наказаний, это неслучайно? Что тебе в голову стукнуло, женщина, что ты, едва приехав, ни в чем не разобравшись, начала командовать? Что ты знаешь о местной жизни? О том, как мы здесь живем? А, может, вкопанные столбы оскорбляют местных богов и вся Порто Рикто нас сейчас войну объявит!

– А они оскорбляют? – в голосе женщины впервые промелькнул страх.

– По счастью, нет, но ситуация ненамного лучше.

– Тогда что случилось? Объясни, почему ты ворвался и орешь на меня, потеряв всякую учтивость?

– Ору я, потому что ты своими приказами рушишь всё, что мы строили здесь уже несколько лун. Если тебе так уж неймется править, разберись для начала во всем! – Валетей перевел дух. – А случился Петениц. Вот что случилось!

Прецилья вопросительно вздела бровь, показывая, что имя ей ничего не говорит.

– Дикарь. Которого только что прилюдно пороли у столба, будь он неладен. Это был не ара, а сибоней. Сибоней! Единственный, тибурон его задери, сибоней на всех Прекрасных островах! Который был надежно заперт в кладовке, насколько мне известно, и его никому не показывали. Объясни мне, госпожа, каким невероятным чудом, он смог оказаться у тебя?! И почему первым своим делом ты именно его решила прилюдно выпороть посреди поселка?!

Прецилья сразу не ответила. Лишь кивнула, как бы усваивая полученную информацию. Неспешно уселась на свои тюфяки и глубоко вдохнула.

– Вот оно что… Этот слуга появился у меня на Суалиге. В дороге помер один мой старый ара. Гребцов не хватало. И перед дальней дорогой в Аквилонуме я решила выменять для себя нового. И твой отец, – глава Луксусов выделила последние слова. – Сам предложил мне этого дикаря в обмен на пять отличных накидок. И не продешевил, так как этот слуга ничего толком делать не умеет, за что и был наказан уже не единожды.

Валетей смачно выругался себе под нос. Вот папаша удружил! Конечно, его можно понять: Петениц больше был не нужен, а тут двойная выгода: и накидки можно, считай, задаром получить, и Прецилью обмануть. Да, понять можно. Но вот простить…

Как же всё неудачно получилось!

– Расскажи теперь, что произошло? – женщина уже полностью овладела ситуацией и вновь начала повелевать. Как она это умеет?

– Да, я думаю, ты уже поняла, что произошло, – опустился Протит на земляной пол. Ему тюфяки здесь не полагались. – Сибонеи узнали своего, пришли толпой, полные ярости. Забрали его и унесли. И я теперь не знаю, как исправить эту ситуацию. Мы столько времени убеждали их, что являемся им друзьями, а теперь они видели, как портойи истязают одного из них.

– Так, погоди! – остановила его женщина. – Дикари пришли в наше поселение и забрали моего слугу?

– Ты что не слышишь? Это не ара, а один из них…

– Это мой слуга! – повышая тон на каждом слове, отчеканила Прецилья Луксус. – Законный. Никто не имеет права забирать слуг у моей семьи.

– Если бы ты хоть попыталась выяснить, как здесь устроена жизнь…

– Я могу выслушать сколько угодно твоих объяснений, мальчик, – перебила его женщина. – Но никакие слова не изменят главного: мы – портойи! Нам служат ара и другие дикари. О старательных и преданных мы заботимся, нерадивых – наказываем. Это право было у нас испокон веков.

Она встала, и глаза ее так сверкали, что, казалось, освещали полумрак хижины.

– Мы – Первые! Мы божий народ Теравета! И никакие дикари не смеют нам указывать, как нам жить и как поступать! Да как ты мог позволить им увести пленника!

– Не слишком ли сильно сказано? – подскочил Валетей. Эта беловолосая баба его снова почти размазала по земле, но остатки гнева всё еще теплились в груди.