Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

о зажатой в атакованной пауком руке бейсбольной бите, перебросил колотушку в левую и едва тут же ее позорным образом не выронил, зашипев от прострелившей ладонь вспышке боли из-за свежего паучьего укуса в кулак. Возле укуса пальцы левой опухали на глазах и долго стискивать рукоять биты в подобном плачевном состоянии были точно не способны, но на один точный и сильный удар этой отчаянной хватки через лютую боль хватило.

Расколотый в вонючую слизь хитиновый панцирь паука вынудил оглушенного монстра разжать тиски лап и попытаться сбежать с опасного места. Однако стоило пауку дернуться вверх по рукаву, как очередной отчаянный взмах правой руки сбросил-таки жуткого прилипалу под ноги, где опасную тварь мгновенно втоптали в землю тяжелые берцы Давида.

Перед внутренним взором парня полыхнула очередная строка системного оповещения о заслуженной награде за убитую тварь изнанки, но времени вчитываться сейчас у парня не было от слова совсем. Сморгнув игровую инфу, Давид едва успел перехватить из неуклюжих пальцев-сосисок левой биту в здоровую правую руку, и тут же пришлось пускать ее в ход, практически без замаха тычком отшвыривая от себя очередного восьмилапого монстра, как чертик из табакерки, выпрыгнувшего в его сторону из ближайшей закопченой паутинной стены.

Рядом точно так же самоотверженно отмахивались самодельными копьями, топорами и просто дубинами остальные игроки. Исчерпав, увы, все свои убойные техники еще при отражении первого паучьего навала, теперь низкоуровневым игрокам приходилось биться с тварями врукопашную. Поступающую же в опустевшие Резервы ману, по примеру Давида, все дружно переправляли теперь дяде Яше, для ускорения запуска его огненной абилки — единственной реально действенной против паутинника. Многих, как и Давида, пауки уже цапнули ядовитыми жвалами — кого в руку, кого в ногу. Но укусы эти, хоть и жутко болючие, оказались, к счастью, не смертельными. И все ужаленные бойцы пока что, стоически преодолевая отек и боль, держались на ногах.

Сработавшаяся худо-бедно боевая группа все же чудесным образом раз за разом отбиваясь от вала паучьих тел, сыплющихся порой беспрерывным потоком и сверху, и с боков. И вымотавшиеся ненамного меньше своего лидера телохранители вместе со стариком считали про себя секунды отката, остающегося для восстановления маны в чужом Резерве.

— Ааа, сука! Моя нога! Снова ить… та же злосчастная нога! Эта ить… здоровенная сволочь прокусила мой ить… сапог! — заверещал где-то у Давида за спиной знакомый голос ловкого метателя кирпичей.

— Держись, дружище!..

— Тебе ж, Страйк, хромать не привыкать!.. — раздались утешительные возгласы соседей ужаленного бойца.

— Обидно ж, ить!..

— Гадство! И вот где, спрашивается, этот чертов мастер, когда он так нужен? — возмутился Давид, едва успевая отмахнуться битой от внезапно спикировавшего на голову очередного паука.

— Я ж говорю: Дэн там чё-т подотстал чутка, когда мы следом за дядей Яшей двинулись, — охотно пояснил соседу срубающий пауков топором бородач справа от Давида.

— Ага. А потом словно в воздухе растворился, — подхватил кто-то из бойцов сзади.

— Выходит, снова сбежал, гад! — констатировал Давид. — Дед, ну и чё ты теперь скажешь?

— Что болтаешь много, скажу, — проворчал устало старик. За неимением необходимости отстаивать свой участок обороны, он во время восстановительной передышки единственный в группе имел возможность глазеть по сторонам и подмечать мелькание то здесь то там изумрудных всполохов, неприметных остальным бойцам. Потому как последние, сосредоточившись каждый на конкретном секторе окружающего паутинника, опасались пропустить новую атаку ужасно шустрого противника и по сторонам не зыркали от слова совсем.

Приглядевшись, к некоторым зеленым вспышкам, старик высмотрел в них повторяющуюся с разных ракурсов однотипную картинку: как проступающий на миг контур знакомого топора со смертоносным ускорением врубается в тушу паука, едва выглянувшего из ватных стены/потолка паутинника, но так и не успевшего прыгнуть на ближайшего игрока. А еще те жертвы филигранно точного попадания чудо-топора, неизменно навсегда замирающие кровавой кашей и ошметками разрубленного хитина прямо в паутине, выглядели изрядно массивнее прочей наскакивающей на его защитников паучьей мелочевки.

Потому в близости чтящего данное ему слова мастера игры старик ни капли не сомневался. Внука же радовать своими вескими доводами не спешил из уважения к самому мастеру. Мудро рассудив, что Денис неспроста решил вдруг стать невидимкой и помогать труппе из скрыта…

— Так! В сторону, ребята! Давид помогай! — распорядился с кряхтеньем поднимающийся на ноги старик.

Через считанные мгновенья почувствовав на своих плечах дрожащие от усталости ладони внука, восстановившийся для очередного ратного подвига лидер группы выпустил из сложенных лодочкой ладоней гудящую огненную струю. Один вид которой мгновенно отправил вспять неиссякаемое паучье воинство, даруя тяжко отпыхивающимся телохранителям живого огнемета примерно полминуты спасительного отдыха.

* * *

Какую роковую ошибку сотворил старик — да и мы все, чего уж греха таить, вовремя не остановив его — стало понятно, увы, слишком поздно.

Забурившись решительно с группой охранников вглубь паутинника — то бишь в огромный как пара футбольный полей затянутый паутиной двор между тремя девятиэтажками — примерно в самую его середину, эта замечательная компания играючи отбила первые пару паучьих штурмов. Благодаря активному использованию разнообразных техник защитниками переводящего дух дяди Яши, мне даже в те два раза практически не пришлось вмешиваться и им помогать. А далее, как водится, все пошло по одному пахучему месту.

Во-первых, вдруг затянулся к хвостам свинячьим выжженый дядей Яшей в паутиннике шикарный просторный туннельный проход. Не сразу полностью, к счастью, а начал неспешно затягиваться с дальнего конца, перекрыв перво-наперво наружный выход. И объяснение случившейся неприятности оказалось до банальности простым: под порывами наружного ветра спекшиеся края туннельного прохода быстро размохрились, утратили первоначальную форму, и верхний многометровый слой паутинника — ведь огненная струя дяди Яши прожигала его снижу от силы на четверть высоты — утяжеленный к тому же изрядным процентом снежных наносов, просто осел в дальнем краю туннеля. Процесс дальнейшего оседания паутины на этом, разумеется, не остановился и, начавшись у дальнего выхода, стал неотвратимо накатывать на нас, грозя через минуту-другую полностью завалить огнетворную полость внутри паутинника осевшей с потолка свежей «ватой». И мы оказались внутри эдакой самосворачивающейся ловушки.

Во-вторых, быстро истощившиеся скромные Резервы низкоуровневых игроков лишили последних возможности отбиваться от пауков игровыми техниками. Превратив тех по сути в горстку обычных людей — ну, может, с чуть завышенными параметрами Силы, Ловкости и Выносливости — вынужденных далее сражаться с паукообразными тварями изнанки врукопашную своим кустарным оружием… И тут уж без моего активного участия стало не обойтись, благо иллюзорный скрыт делал меня невидимкой не только для игроков, но и для обитателей паутинника. Потому, оставаясь по-прежнему неприметным для всех, я стал активно