Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

метать из пятой стойки Изумрудного берса топор, разя бессчетно готовящихся атаковать людей паукообразных.

Пока я решал вторую по значимости проблему, устранением первой логично занялся дядя Яша — по сути сам же ее ранее и сотворивший.

Осознав реальную угрозу вероятного скорого погребения группы, старик следующую огненную струю, после восстановления сил, направил не в стену паутинника, а в нависающий над группой потолок. И прожег таким макаром за период действия огненной абилки некое подобие вертикального колодца на всю высоту паутинника. Колодец за раз получился неудобно узким, особенно в самой верхушке — куда напор плами его огненной струи едва доставал. Однако конструкция показала себя далее вполне устойчивой к порывам ветра, и за пару минут восстановительного перерыва осталась практически неизменной. И процесс затягивания опустившейся паутиной проделанного ранее широкого туннель внизу, ожидаемо полностью завершившийся в течение тех же пары минут, в итоге благополучно остановился у высокого колода, нас не поглотив. Лишенная же верхнего ватного пресса вертикальная «труба» наружу позволила группе уцелеть, сгрудившись на ее дне, без опасения быть заваленными паутиной.

Далее игроки еще много-много раз отбивались с моей помощью от паучьих набегов во время восстановления «заряда» нашего «живого огнемета», а дядя Яша своими огненными струями планомерно расширял объем колодезной шахты, доведя ее постепенно до размеров примерно волейбольной площадки.

За этой титанической, беспрерывной работой практически незаметно промчался примерно час времени.

Снаружи стало заметно светлее. Но погребенные в паутиннике фонари продолжали еще исправно светить — и с расчищенной середины двора, кстати, стало понятно, что их точно не семь, как казалось из проулка, а именно восемь. Это я, собственно, к тому, что естественного верхнего света на очищенной центральной территории, как и искусственной подсветки внутри окружающих нас по-прежнему высоченных «ватных» стен, нам хватало достаточно. Потому приближение в слегка закопченной стене паутинника гораздо более массивной, чем остальные местные пауки, туши давно ожидаемого мной стража локации прозевать было невозможно.

Разумеется, за плечами у меня имелся внушительный опыт побед над шлусерами. Однако все они реализованы были в тандеме с верным Заразой. Сейчас же сразиться с могучим пауком-великаном мне впервые предстояло соло. Оттого было слегка не по себе.

Да кого я обманываю, блин! В моменте прям до тошноты волнительно стало. Даже потряхивать начало нормально так от чрезмерно выброса в кровь адреналина…

Но как только из образовавшегося в ватной стене прохода показалась огромная паучья башка, материализовавшийся мгновенно в руке топор принес мне железобетонную уверенность в собственных силах и ледяное спокойствие…

На скрытом невидимой маской лице невидимки появился хищный оскал охотника…

И в смертоносный атакующий прыжок мы со стражем сорвались одновременно.

Глава 7

Каст девятой стойки Изумрудного берса обернулся стремительным почти вертикальным взлетом на топорище подброшенного в сторону стража системного оружия.

Одновременно прыгнувший с верхотуры «ватной» стены мне навстречу шлусер стадии динозавр несущуюся снизу скрытную высокоуровневую опасность обнаружил слишком поздно. В падении монстр попытался отгородиться от меня инстинктивно вскинутыми лапами. Но высокий показатель Ловкости позволил мне не только разглядеть в полете его встречный маневр, но сперва играючи отвести топором в сторону кинжалоподобные когти его лап, и далее, выпустив из рук потерявший ускорение топор, перехватиться освободившимися ладонями за мохнатый мосол твари уже в задней части какой-то из средних лап. Используя паучью лапу, как перекладину проносящегося мимо турника — ведь шлусер падал вниз гораздо быстрее меня, еще поддерживаемого взлетным ускорением топора и как будто застывшего потому на миг в воздухе — я буквально взлетел по этой подвернувшейся под руку опоре на широкую спину падающего чудовища. Одновременно с вышеописанным маневром скастовал стойку унаследованной у Максимки и недавно освоенной в хранилище техники взрывного усиления. В итоге, я оказался над огромной паучьей башкой буквально за секунду до падения гигантской твари на остолбеневшую от ужаса, тесно сгрудившуюся толпу людей внизу. Однако четко исполненный мной тут же из седьмой стойки Изумрудного берса двойной рубящий разворотил хлебало шлюсеру еще быстрее — буквально за миг до контакта с землей. А удвоенная за счет активированной техники сила удара качнула падающий восьмилапый «танк» на пару метров назад. И вместо падения на головы уже попрощавшихся с жизнью бедолаг, хитиновая плита шарахнулась рядом, лишь окатив людей фонтаном вонючей паучьей крови.

Для себя, увы, нивелировать последствия жесткого приземления верхом на лихо зарубленном шлюсере я никак уже не успевал. Потому, сорвавшись в конце с окровавленной хитиновой брони, буквально кубарем покатился по мерзлой земле. Из-за отсутствия сброшенной с меня еще шлюсером (в момент нашего воздушного контакта) маскировки, мое фееричное падение с горба сучащего в агонии шестами-лапами исполина стало достоянием общественности. Как следствие, не успел я перевести дух после остановки череды чертовски болезненных кульбитов и, соответственно, толком ощупать себя на предмет переломов или растяжений, ан вдруг оказался окружен задорно скалящейся толпой чудом выживших игроков, которая в едином порыве благодарного восторга мигом подхватила меня на руки.

Чтобы эти придурки прекратили мою избитую тушку качать и подбрасывать на руках, а вернули поскорей обратно на ноги, пришлось даже локтями разбить пару носов особливо благодарным идиотам. К счастью, как вскоре выяснилось, усиленное тело игрока девятого уровня благополучно пережило затянувшуюся встряску, и серьезных травм после экспресс-осмотра на теле я не обнаружил.

Меж тем, после гибели стража, стали стремительно истончаться и лопаться его мощные нити-канаты. Натянутая повсюду и замаскированная под «ватой» сеть которых и придавала, собственно, объем высоченному и широченному паутиннику. Теперь же, лишившись вдруг этой опоры и основы, окружающая нас высоченная ватная стена начала стремительно проседать всюду под тяжестью многочисленных снежных наносов. И буквально за те считанные секунды, что толпа игроков качала меня, вся окружающая паутина во дворе осела вниз примерно метровым плотным слоем. Так же и окружающие открывшийся двор девятиэтажки оказались с внутренней стороны сплошь залеплены такой же, но в разы более тонким слоем разумеется, белесой пленкой осевшей в момент паутины. Еще подобным же слегка махрящимся на ветру саваном оказались укрыты все внутридворовые фонарные столбы, свет которых вскоре дружно погас за очевидной ненадобностью, когда в открытом дворе теперь стало светло от солнечного света и без искусственной подсветки.

— Неужто справились? — первым решился нарушить своим стариковским кряхтением дядя Яша тишину, воцарившуюся вдруг в открывшемся всем ветрам дворе.

— Еще не совсем, — проворчал я в ответ, ощупывая пальцами правой руки здоровенную шишку, обнаруженную только что на левом плече. — Еще вот это все безобразие, — я обвел руками окружающий нас внушительный сугроб рухнувшей паутины, — как-то утилизировать надо.