Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

ее глаз, вышел из спальни в коридор и затопал к входной двери. — Тебя Фруло за такое потом в узел завяжет, и кабанам своим живым скормит!..

Захлопнутая за спиной массивная дверь отрезала истерические визги обиженки…

Увы, не на долго…

Из-за незапирающего замка дверь покинутой квартиры вскоре снова приоткрылась на лестничную площадку. И через образовавшуюся щель в спину ударил поток отборной площадной брани, под аккомпанемент которой мне пришлось спускаться по лестнице до первого этажа.

Интерлюдия 1

Неожиданный писк экрана в кармане мгновенно демаскировал графа. И почти пойманная саламандра — впечатляющие размеры которой, без сомнения, сделали бы этот экземпляр огненной ящерки настоящей жемчужной экзотического зверинца Палачевых — сгинула буквально под падающим сачком из полупрозрачной сетки из цверебрэ. В итоге стоящая целое состояние, блокирующая любую магию ловушка, вместо выслеживаемой егерями графа трое суток уникальной добычи, накрыла лишь искрящийся сгусток мрака — шлейф от затухающего огненного портала сбежавшей красавицы-саламандры.

— Да че ж за непруха-то такая! — раздосадованный Илья Палачев в сердцах так приложил кулаком по массивному черному валуну из окаменевшей лавы, что под полыхнувшей на миг изумрудным пламенем графской перчаткой хрупкий базальт брызнул в стороны брызгами натуральной шрапнели. А когда налетевший порыв ветра снес в сторону облако черной пыли, на месте почти полутораметрового валуна осталась лишь груда разнокалиберных осколков.

Каст дыхательной техники обуздал порыв иступленной ярости высокоуровневого игрока. И полностью успокоившийся через считанные секунды Илья вытянул из кармана гаджет без намерения размазать злосчастную пищалку о ближайшую каменною стену — благо на горном плато, где он охотился на огненных ящерок, подходящие отвесные стены имелись повсюду.

«Любимый, мое послание адресату доставлено. Тенеход отчитался об исполненном поручении. Правда, и живы гад за свои услуги отожрал столько, что меня чуть удар не хватил. Крохобор проклятый! Однако дело свое мерзкий тип исполнил четко. Сбежавший гаденыш найден. Как мы и предполагали, очередным квестовым агоном его затянуло в Зыбкий мир. Но мой приказ ему там передан при свидетелях, и дальнейшее исполнение вассального обязательства баронета взято на строгий системный контроль. Так что Денис у нас снова на крюке, и вернется скоро в мой дворец, как миленький. Стандартные сутки на улаживание дел в Зыбком мире у него истекают через шесть с половиной часов. Дальше последуют санкции. Думаю еще пару часов с дебафом упрямец там побарахтается. И, соответственно, часов примерно через девять ожидаю его прибытия… Ну все, кажется ничего не забыла. Подробный отчет, как договаривались, тебе отправила. Люблю. Целую. Твоя Гуй Чи.»

— Значит через девять часов, — хищно осклабился граф, параллельно набивая пальцами на экране короткое ответное послание:

«Спасибо, дорогая! Люблю тебя. Твой Илья.»

— Игра продолжается, — кивнул радужным думкам Илья, убирая экран обратно в карман. — А наш СОС никто, ведь, не распускал. О-о, малыш, по возвращении, тебя ожидает отменный сюрприз. Не уверен, что он придется тебе по вкусу, но какая разница…

Хохотнув от понятной лишь ему одному шутки, граф Палачев активировал разовый портал и, шагнув в него, покинул место неудачливой охоты в превосходном настроении.

Глава 5

— И какие будут мысли на сей счет? — дяди Яшин вопрос вывел меня из задумчивости, навеянной гигантским паутинником.

Из проулка, где все мы сейчас столпились, открывался фантасмагорический вид на здоровенный двор между тремя девятиэтажками, сплошь затянутый паутиной по самые крыши окружающих, отнюдь не маленьких строений. Фонари уличного освещения, исправно горящие то ли в семи, то ли в восьми местах гигантского паутинника, подсвечивали причудливые зловещие тени, мелькающие то здесь то там внутри белесо-серого «ватного» облака. И стороннему наблюдателю оставалось лишь гадать, что это: игра света, вызванная колыханием на ветру снежной присыпки, обильно налипшей местами на тонких нитях, или метание в родных тенетах взад-вперед затаившейся там многочисленной паучьей братии.

— А что: в наш лагерь пополнение прибыло? — невпопад ответил я, краем глаза отметив случившийся вдруг на ровном месте незначительный отток живы в выведенном на периферию зрения показателе Запаса.

— Да, кстати, совсем вылетело из головы, прости, — оживился старик. — Представляешь, теперь новые игроки сами приходят к нам. Стекаются в наш лагерь со всего района поодиночке и целыми группами. Похоже со всей округи выживших нейтралов и самопробудившихся игроков теперь манит к нам точно так же, как сгинувших с улиц зомби потянуло недавно куда-то в восточную часть… Численность отряда нашего, соответственно, растет, как на дрожжах. Скажи: отличная новость?

— Ага, просто огонь, — кивнул я с максимально радушным видим, про себя же яростно матерясь. Потому как страшилки Психа о том, что малый алтарь не справится с наплывом новых игроков, и мою живу снова начнут без спросу доить, начинали уже сбываться наяву.

— А по поводу паутинника что думаешь? — вернул меня к насущной проблеме дядя Яша.

— Эх, Заразу бы моего сюда, — откликнулся я с тяжким вздохом. — Душевно бы пузо набил обжора рогатый эдаким-то изобилием. Потому как паутина для питомца моего — наипервейшее лакомство. Помнится, однажды…

— Опять байки свои сочинять начал, — в пику мне заворчал вдруг из-за дедовой спины Давид. — Только и может, что языком чесать. А как до дела доходит…

— Внук, замолчи! — цыкнул старик на парнишку, чересчур уверовавшего в себя после недавней победы нал големами-минотаврами.

— Не, ну а че я неправ что ли? — фыркнул обуревший в край стервец. — Тогда спроси нашего уважаемого мастера: куда тот так резко сдернул, когда мы с парнями зверюг тех каменных атаковали?

— Да никуда я не дергал! — не стерпев, возмутился я в ответ. — По-твоему, големы сами собой перед вами щебенкой рассыпались?

— Ой, вот только не надо тут заливать, что ты как-то оказался к этому причастен! — и не подумав смутиться, продолжил наезжать на меня молодой еврей.

— Охренеть!.. Вот ща, прям, заинтриговал, — усмехнулся я. — Даже любопытно стало услышать твое на сей счет объяснение.

— Давид, угомонись! — попытался в очередной раз урезонить внука мудрый старик. Но молодой еврей, что называется, закусил уже удела.

— Федор Страйк это! — огорошил новостью Давид и продолжил вдохновенно нести пургу дальше: — То есть тогда он еще не был Страйком, а Федькой Хромым назывался. Но чего я-то за него, лучше пусть сам о подвиге своем расскажет… Эй, Страйк, — парень позвал товарища из кучкующейся чуть поодаль толпы игроков, — подойди на пару слов.

К нам тут же прихромал плюгавый тип лет сорока с заискивающе скалящейся красной рожей бывалого пьяницы и, чуть не в пояс поклонившись дяде Яше, робко проблеял:

— Вызывали?

— Ты, говорят, в недавнем бою отличился? — вопросом на вопрос