Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

баранам. Уже наличие у тебя, Денис, даже малого собственного алтаря делает твой формальный пока что титул баронета в разы более весомым. Развитие же алтаря до среднего позволит замахнуться на куда как более радужные перспективы.

— Согласен, со средним посолидней бы стало, — кивнул я печально. — Но там же ж ценник конский за апгрейд с малого до среднего архитектор назначил. Где мне, скажи на милость, за двое суток аж десять лямов живы раздобыть?.. Учитывая, что сейчас в Запасе моем всего-то примерно тысяч семьсот живы осталось, вариант получается безнадежный. Потому, собственно, о нем и не упомянул я в начале.

— Шанс есть, значит надо стараться, — неожиданно продолжил настаивать на своем Псих. — Зыбкий мир полон неожиданных возможностей. Главное суметь их вовремя распознать, и использовать для собственных целей.

— Нормально блин. Сперва цейтнотом пугает, потом про мифические возможности какие-то соловьем тут же разливается, — заворчал я. — Псих, ты уж определись как-нибудь.

— А че я-то, — хмыкнул хитрый старик. — Мое дело телячье, ты ж у нас игрок — тебе и решать. Я лишь о важности предоставившейся возможности достучаться до тебя пытаюсь. Ведь у малого алтаря, да будет тебе известно, Денис, имеется ограничение по привязке к нему игроков. То бишь привязать в нему ты можешь чуть более тысячи игроков. Край тысячу двести. Поскольку пока что количество приемников у тебя укладывается в данный интервал, Запас живы твой извне никто не опустошает. Но по квестовому заданию тебе, ведь, нужно десять тысяч новичков развить до четвертого уровня. Значит, одного малого алтаря под нужды новых приемников точно не хватит. И у тебя снова начнет лихорадочно обнуляться Запас.

— Ну зашибись, блин! — схватился я за голову.

— Но! — поднял палец вверх Псих. — Ежели удастся апгрейдить алтарь до среднего, привязка к нему станет доступной уже для примерно двенадцати тысяч игроков. И проблема новых ртов таким макаром разрешится сама собой. А еще, в перспективе, после проведения дополнительного ритуала, можно будет создать в округе до десяти малых алтарей, зависимых от центрового-среднего. Но это, так сказать, тебе уже для дополнительной мотивации. С прицелом, так сказать, на будущее.

— Какое, нафиг, будущее. Если Запас живы мой, как пророчишь, скоро снова со страшной силой обнуляться начнет. Мне ж тогда по любому звездец!

— Хорош плакаться, — цыкнул на меня Псих. — Вот, ты за полдня всего одиннадцать миллионов на преображение территории раздобыл же как-то. И еще десять так же кровь из носу за оставшееся время теперь найти постарайся.

— Ну да. Тебе легко говорить, — заворчал я.

— Главное цель себе четкую поставь и действуй, — напутствовал дальше меня с азартным огоньком в глазах Псих. — И действуй решительно, как умеешь, без оглядки на возможную неудачу…

— Эй, обезьяна, ты че завис-то, — выдернул меня из потока нахлынувших воспоминаний нетерпеливый голос пленницы. — Ну че ты там, решился уже наконец? Секс или рискнешь вернуть кольца?

— Не то и не другое, — откликнулся я. — Передай своему быку, что отобранные у тебя кольца, я готов вернуть вашей славной команде, но за скромную компенсацию в, скажем, двенадцать миллионов живы.

— Да ты спятил, обезьяна! Какое, в жопу, миллионы⁈

— Всего-то по четыре ляма за каждый из столь ценных фамильных артефактов — считай даром, — подмигнул я разъяренной рогатой стерве, снова над ней нагнувшись. — Иначе на игровой аукцион выставлю, и там точно на них покупатели за такую смешную цену быстро найдутся.

— Да ты офигел, гад!

— Фига се, — хмыкнул я. — Она товарищей моих живьем на куски недавно пластала. А я после этого еще и офигел.

— Ой, да хорош, сопли разводить, — поморщилась Вуви. — Эти обезьянки твои все ж мелкие еще совсем были. А у низкоуровневых игроков вероятность посмертного воскрешения на алтаре более девяноста процентов.

— Умирать все равно не приятно. И больно, — заспорил я.

— Короче. Не будет тебе никаких миллионов, — подытожила полностью успокоившаяся пленница. — Если сам кольца немедленно с извинения не отдашь, Фруло задарма у тебя потом все отберет. И единственное, на что ты ПОКА еще можешь рассчитывать — это на горячий секс с роскошной красоткой. То бишь, разумеется, со мной.

— Гляжу: ты меня совсем за идиота держишь, — хмыкнул я. — Дескать, за лишнюю болтовню твою о статусе папика последует немедленная смерть, а сексом с тобой можно спокойно заниматься пока рогатый твой — о! прикол! и в прямом, кстати, и в переносном смысле рогатый — несется на выручку слабой на передок корове.

— Да буренке, блин!

— Ну буренке.

— И, вообще-то, я не такая, — игриво захлопала огромными глазищами рогатая стерва и снова призывно провела шаловливым язычком по губам.

— Такая, такая, — жадно сглотнул я и, чуть не потянувшись уже руками к коварной соблазнительнице, в последний момент усилием воли заставляя себя разогнуться и отшагнуть от кровати.

— Не понимаю, к чему ты, вообще, всю эту пургу задвинул, — фыркнула раздосадованная неудачей пленница.

— К тому, что ежу понятно, что отбросишь копыта ты в моих страстных объятьях в первые же секунды нашего соития, — припечатал я.

— Да что за ерунду ты себе напридумывал, — возмутилась рогатая стерва, но как-то неискренне на сей раз, неубедительно.

— Ведь, на самом деле ты, как огня, боишься обмолвиться о статусе своего драгоценного Фруло, вовсе не из-за опасения мгновенной смерти, а избегая клейма предателя, которое приклеится к тебе, когда воскреснешь на вашем алтаре. Угадал?

— Какого еще клейма? Че за бред! — заистерила припертая к стенке рогатая стерва.

Меж тем я спокойно продолжил в сторонке делиться своими выводами:

— Умерев же, при активации того же заложенного ритуалом табу на половую связь вне своего прайда, стада или как там у вас минотавров это называется…

— Гарема, — машинально поправила пленница.

— Ты воскреснешь на алтаре с ореолом эдакой мученицы — объекта насилия. И вместо положенного в первом случае наказания, наоборот, получишь еще за свои якобы страдания законную компенсацию.

— Да ты долбанный параноик, блин! — забилась в путах пленница.

— О как тя проняло. Выходит, правильно я выкупил весь твой нехитрый расклад.

— Развяжи меня немедленно, гад!

— Ну, в общем, требования свои я озвучил. Готовьте двенадцать миллионов. Через шесть часов встретимся на перекрестке, где ты кольца свои утром потеряла, — озвучил я финальное условие и, развернувшись, зашагал в сторону выхода.

— Э-э! Обезьяна? Человек? Слышь? Так дела, вообще-то не делаются! — заголосила мне вслед брошенная привязанной к кровати пленница. — Мне же нужно связаться с Фруло!

— Ты буренка находчивая, придумаешь что-нибудь, — решил все же ответить, задержавшись на пару секунд на пороге комнаты.

— Ублюдок, ну-ка живо вернулся! И меня развязал! — сменила уговоры на требования рогатая стерва, когда я, скрывшись с