Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

Но тут Ферра заметила, что ящик стола Леоны по-прежнему приоткрыт. А ведь это был портал. Как знать, что в следующий раз положат с той стороны вместо чашки кофе: бомбу, например…

Тут бы впору было применить свои телекинетические способности. Достаточно только шевельнуть пальцем. Однако с магией ничего не вышло: стол был защищён как личное и неприкосновенное. Ферра в нерешительности поднялась с кресла, но тут же поняла, что психотерапевт, полная женщина, сидит слишком близко к столу. Ферра могла закрыть ящик, лишь задев Леону. Коснувшись её.

Два страха столкнулись лицом к лицу, оскалили мелкие острые зубы, корча друг другу устрашающие гримасы, а Ферра застыла в ступоре.

– Попроси её задвинуть ящик, Ника, – шепнул на ухо ди Маджио.

Ступор тут же прошёл. Эрманика дёрнула ртом и резко села обратно.

– Кама Ферра? Всё в порядке? – спросила Леона Аурелия с самой доброй улыбкой.

– А? Да, конечно. Простите, заметила, что ящик выдвинут.

– Вам хочется его задвинуть?

– Вы не могли бы сделать это сами? Вам всё-таки ближе.

Леона задвинула. И взяла со стола блокнот, где сделала пометку.

– Если что, я не боюсь, что из ящика или шкафа вылезут монстры, – со смешком сказала Ферра, – а то вы всё записываете, и мне не по себе. Это не мания и не фобия, просто я однажды в детстве здорово расшибла лоб о стеклянную дверку буфета. А вы могли удариться о ящик ногой – это тоже не очень приятно.

Она не врала, скорее недоговаривала. Воспоминание тут же облило Ферру кислотой.

В комнате, полной террористов и сигаретного дыма, тоже был такой не задвинутый ящик, только не стола, а стеллажа. Один из мужчин ударился о него боком, выругался и от злости расстрелял одного из заложника. В тот день Томас умер первым.

– Я понимаю, Эрманика, вы сейчас не очень расположены рассказывать о вашем воображаемом товарище, – сказала Леона. – Садитесь. Можете не отвечать на вопрос, если не хочется. У нас есть и другие темы…

– Нет, я всё-таки расскажу. Может, мне и правда станет легче? – сказала Ферра. – Вы, наверно, много раз читали про тот случай в полицейском участке, так? Но есть то, о чём говорят очень мало. О причинах нападения. Это случилось вскоре после известного заявления понтифика, где было сказано в числе прочего о том, что маги никому не враги и служат не только закону, но и богу.

– Но маги никогда не были против закона и тем более против бога, – сказала Леона с плохо скрываемым беспокойством.

– Более того, многие маги ходят в церковь, – слабо улыбнулась Ферра. – Слова понтифика были адресованы еретикам из секты «Белые небеса», которые считали, что магия – от нечистого, и магов следует объявить вне закона, заковать в антимагические оковы и посадить в тюрьмы. Когда заявление прозвучало по радио и было напечатано в газетах, «небесные» активировались. Сами они ходят в чистых белых одеждах, но адепты…

– Понятно, они решили чужими руками сделать то, чего не стали бы делать сами, чтобы не замараться, – кивнула психотерапевт. Видно было, что ей всё ещё не по себе.

– Мы собрались в общем зале в нашем участке – это так только называется, «зал», а на самом деле просто очень большой общий кабинет, там много столов и постоянно толпится народ. Всё произошло быстро. Пришёл какой-то человек, изображая раненого, затем распахнул куртку, а там была «глушилка». Это такая… антимагическая бомба. Кроме всего прочего, у многих заткнуло уши и потекла кровь из носа. Магией мы пользоваться не могли, оружие было не у всех. Нас взяли быстро, швырнули на пол и принялись ломать руки. Всем известно, что маги в основном плетут заклинания пальцами.

– Это так, – тихо сказала Леона, убирая руки с колен и пряча их под пышные бёдра.

– Альтео появился, когда я лежала на полу, а террорист топтался ногами по моим пальцам. Я открыла глаза и увидела, как мой воображаемый друг лежит рядом. По его лицу текли слёзы. Он сказал: «Я бы хотел спасти тебя, но не знаю, как».

– То есть он появился в сложный момент, но был бесполезен. Это злит вас?

Ферра повела плечами.

Она ведь соврала. Ди Маджио появился тогда не впервые, далеко не впервые. Просто его не было… очень давно. И злилась она не на то, что он появился, а на то, как себя стал вести уже после операции, и на то, что он не давал ей покоя, вечно тормошил и дразнил. И чего уж лукавить – на то, что его так долго не было. В день нападения на участок Альтео не был бесполезен, нет. «Главное, не кричи, а делай вид, что молишься, – сказал он, хотя из его глаз всё текли и текли слёзы. – Они – религиозные фанатики. То, что ты говоришь с богом в такую минуту, остановит их!»

Помогло это или нет, осталось неизвестным. По крайней мере, Ферру не пристрелили. Но кости рук всё равно были в кашу, и боль была такая, что ей казалось: лучше бы убили. Правда, лучше убили бы, и не было ничего этого: ни жизни, ни работы, ни надоедливой мозгоправши, ни вредного фантома! И она спрашивает, что злит её, Эрманику?

– Скажи, что я тебя удерживаю от дурацких решений, – сказал Альтео.

– Меня злит то, что он во всё лезет и мешает работать, – сказала Ферра раздражённо. – Нарочно выводит из себя перед людьми, а потом смеётся.

«Раньше он таким не был», – едва не сорвалось у неё. Но это уже была неправда. Просто в детстве перед нею появлялся такой весёлый нескладный парень – невысокий, постарше, чем она… И постоянно подстрекал на разные шалости, не всегда безопасные. Но как же с ним было весело! Однако Эрманика быстро поняла, что свалить на него вину за проделки – дохлый номер.

– Он вредит вам? – спросила Леона Аурелия.

– Нет, но иногда его выходки приводят к тому, что я сама себе врежу.

– Физически?

– Обычно нет, хотя… Вчера из-за него я ушиблась и порезала руку, – сказала Ферра.

– Я не хотел тебя напугать,