Человек государев - Александр Горбов

— Прошу прощения за то, что врываюсь посреди рабочего дня, — сказал Корш. — Дело, из-за которого оказался здесь, я счёл безотлагательным. Обещаю, что надолго вас не задержу.

Мы молчали, ожидая продолжения. Я, как договаривались, делал вид, что Корш для меня так же бесконечно далёк, как для всех остальных, накоротке с ним никогда не общался и общаться бы не посмел.

Корш повернулся к Мухину. Откашлялся и звучно произнёс:

— Рад сообщить, господа, что руководство Коллегии Государевой Магической Безопасности чрезвычайно довольно проведённой вами операцией по обезвреживанию банды злоумышленников! Принято решение поощрить Тульское представительство похвальным листом.

Корш повернулся к слуге, который вошёл вместе с ним и Мухиным. Тот подал портфель. Из портфеля Корш извлёк лист плотной бумаги с золотым обрезом. Подал его Мухину.

— Поздравляю, Сильвестр Аполлонович! Достойных сотрудников воспитываете в своём представительстве. Молодцы — один к одному!

Корш обвёл нас глазами. Мефодий вытянулся, преданно поедая начальство глазами. У него даже лысина засверкала ярче, чем обычно. Саратовцев смущенно откашлялся, а Мухин раздулся от гордости.

— Служим государю, ваше высокородие! — гаркнул он. — Изволите ли видеть — уж так стараемся, так стараемся! Ночами не спим. Радеем об общем нашем деле от зари до зари.

«Нет, ну ты видал старателя? — возмутился Захребетник. — Да он дай бог если хотя бы час в день на службе проводит! Не успеет прийти, уже домой бежит. На заводах паровые машины взрываются, а этот индюк в цирюльне усы закручивает. А как он на тебя орал, когда ты сказал, что склад проверить надо? Мы, говорит, по городу не бегаем, через заборы не лазим! Честь мундира блюдём! Сиди, говорит, в конторе, бумажки перекладывай, и чтоб с места сходить не смел! А теперь оказывается, что это он так радел. Мы пахали, я и лошадь!»

Отвечать Захребетнику я не стал даже мысленно, хотя был возмущён Мухинским лицемерием не меньше него. Но, в отличие от Захребетника, с устройством человеческого мира был хорошо знаком и понимал, что чего уж сейчас делать точно не стоит, так это устраивать скандал.

О том, что Мухин — конченый лентяй, Коршу наверняка известно не хуже меня, не зря же попросил за ним присматривать. И если до сих пор Сильвестра Аполлоновича с должности не попёрли, значит, кому-то это нужно. Зачем-то. А мне достаточно того, что я поймал Горца и прихлопнул банду. Выполнил задачу, которую поставил сам себе. Совесть моя спокойна, чувство собственного достоинства удовлетворено. Чего ещё желать-то?..

Погрузившись в мысли, я отвлёкся. И не сразу заметил, что внимание Корша и, соответственно, всех присутствующих, переключилось вдруг с Мухина на меня.

— Достойных сотрудников воспитываете, Сильвестр Аполлонович, что и говорить, — произнёс Корш, повернувшись ко мне. — Вот, к примеру, господин Скуратов. Он ведь всего месяц на службе, не так ли?

— Истинно так, — подтвердил Мухин. Тон его приобрёл снисходительно-отеческие интонации. — Молодость есть молодость, конечно. Опыта Михаилу Дмитриевичу пока не хватает! Горяч, временами до дерзости. Бывает, что несколько безрассуден. Однако мы, старшие его сослуживцы и наставники, сил своих не жалеем. Бдим, ежедневно и ежечасно. Опекаем, подсказываем. На вопросы отвечаем подробнейшим образом…

«Не, ну ты как хочешь, а я ему морду всё-таки набью, — не выдержал Захребетник. — Аккуратно сделаю, не волнуйся. Лица твоего он не увидит. Но хоть на службе пару недель появляться не будет, сил нет смотреть на харю эту мерзкую…»

«Подожди! — одёрнул я. — Дай Корша послушать».

Корш, на протяжении Мухинского монолога благосклонно кивавший, улыбнулся.

— Похвально, Сильвестр Аполлонович, весьма похвально. Следует помнить о том, что молодые сотрудники — это наша смена. Государевы орлы! Те, кто придут служить вместо нас.

— О, да! — Голос Мухина стал ещё более снисходительным. — Уверен, что ежели Михаил Дмитриевич продолжит стараться, то годам к тридцати, когда повзрослеет и остепенится, непременно получит следующий чин.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Корш. — Более того, с вами согласно и высшее руководство. С одной небольшой поправкой. Следующий чин Михаил Дмитриевич получит прямо сейчас. — Он повернулся ко мне, строгие глаза вдруг сверкнули озорством. — За мужество и отвагу, проявленные при задержании государственных преступников, а также за личную доблесть, инициативность и служебное рвение господину Скуратову досрочно присваивается звание кабинетского регистратора! Поздравляю, Михаил Дмитриевич.

Мне показалось, что я услышал, как у Мухина отвалилась челюсть. Он хлопал глазами до того растерянно, что его даже жалко стало.

— Поздравляю, Миша! — обрадовался Саратовцев. — Вот уж кто повышение заслужил! — И негромко подсказал: — «Служу государю!» Так надо отвечать.

Я повторил слова Саратовцева машинально. А потом выпрямился, расправил плечи и теперь уже с полным пониманием того, что говорю, произнёс:

— Служу государю!

— Ну вот! — одобрил Корш. — Вот это настоящий государев орёл. — Он хлопнул меня по плечу. — Так служить, Михаил Дмитриевич! Искренне рад за вас.

На Мухина было жалко смотреть. Он изо всех сил пытался сделать вид, что тоже рад, но получалось плохо. Лицо его выглядело так, как будто Мухин нечаянно откусил вместо сладкого яблока лимон.

— Это всё, что я хотел сообщить, господа, — сказал Корш, обращаясь теперь уже ко всем. — Приказной лист о присвоении Михаилу Дмитриевичу звания передан в делопроизводство. Не смею более вас задерживать.

Мухин до того обалдел, что даже не сразу пожал поданную ему на прощание руку.

Прощаясь со мной, Корш спросил:

— Не проводите немного старика, Михаил Дмитриевич? Хотелось бы послушать рассказ о задержании банды из первых, так сказать, уст, а не из газетных статей. Надолго я вас не задержу. Сильвестр Аполлонович, надеюсь, возражать не будет.

— Да, конечно, — кивнул я. — Как вам будет угодно.

Мы прошествовали мимо застывшего посреди кабинета Мухина. Ликующий Саратовцев украдкой помахал мне рукой.

* * *

— Давайте пройдёмся немного, — сказал Корш, выйдя на улицу. — Свою коляску я отпустил. Доктора говорят, что ходьба чрезвычайно полезна для здоровья.

Я кивнул.

— Да, тоже об этом слышал… Спасибо, Иван Карлович!

Корш покачал головой.

— Вам не за что меня благодарить. Звание получено вами совершенно заслуженно. Будь в Коллегии побольше таких сотрудников, как вы, преступность мы бы извели давным-давно.

Мы неторопливо шли по улице. Слуга Корша на