Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

И на сей оптимистической ноте мы разошлись. Буренка в сопровождении молчаливых каменных истуканов зашагала в начало улицы, охотиться, вероятно, на новые отряды нежити. Я же побежал в противоположную сторону: по заваленной битым доспехом дороге до поворота, ведущего к родному лагерю.

Глава 38

— О, Дэн! Ну как там с рогатыми-то? Порешал? — перехватил меня у самых ворот лагеря Давид. Будто он специально тут поджидал моего возвращения.

— Нормально все порешал, — отмахнулся я и парировал тут же встречным вопросом: — А вы тут как? Вновь прибывших игроков всех расселили?

— Ну так, — потряс растопыренной пятерней Давид. — В процессе. Пока по палаткам в основном народ пришлый раскидали. Однако строителям нашим дед еще до рейда задачу поставил: этажность пристроек для нового жилья нарастить. Вон, как видишь, они вовсю стараются… — И впрямь в нашем человейнике трущобного типа работа над частично возведенными надстройками, поверх уже готового жилья, всюду кипела и бурлила. Люди подтаскивали к стенам разнообразные материалы (порой даже откровенный мусорный хлам), лебедками тут же затаскивали его наверх и там уже на месте ровняли по размеру и приколачивали к брусчатому каркасу. Визг пил, стук топоров и молотков, жужжание дрелей — все эти многократно повторяющиеся и дублирующиеся звуки сливались в басовитый фоновой гул происходящей здесь и сейчас ударными темпами крупномасштабной стройки.

— Конечно все запланированные новые коморки до темна сегодня вряд ли достроят, — продолжал бодро вещать рядом Давид. — Но примерно половину из вновь прибывших на свежеотстроенных площадях уже сегодня до ночи мы определить все же планируем.

— Молодца! Так держать, — хлопнул я Давида по плечу и попытался тут же прошмыгнуть мимо.

Но, не успел.

— Не-не-не, так не пойдет. Дэн, так не честно, — мертвой хваткой вцепился мне в руку и прилип, как банный лист, любопытный еврей. — Ну расскажи уже нормально: че там было-то? Чего рогатая от тебя хотела?

— Ну чего ты, как маленький, — фыркнул я. — Сам подумай: чё девке симпотной от парня видного может быть надо?

— Фу, Дэн! Она ж рогатая! Да еще и с хвостом!

— Эх, молодой ты еще, Давидка. Ничего в изысканном разврате не понимаешь. Ты только послушай какое имя у буренки романтическое: Вави Гууу.

— Дэн, да хорош уже угорать. Там же ж еще минотавры были каменные. Они б точно тебя, развратника похотливого, к ней фиг подпустили.

— Так мы ж с красоткой Вави Гууу от них в дом ближайший взяли и сбежали. Там в окно разбитое на первом этаже залезли. Кроватку худо-бедно целую отыскали, ну и… сам понимаешь.

— Конечно понимаю, — вдруг охотно подхватил за мной хитрый еврей. — Дэн, а ты ее сперва раздел, или прямо в комбезе завалил?

— Чё?.. — натурально офигел я от такого поворота.

— Не звезди, говорю. А просто правду расскажи, — насел на меня Давид. — О чем на самом деле вы там тет-а-тет, когда мы все ушли, с рогатой секретничали?

— Блин, да союз мирный с их баронством через Вави Гууу я заключил, — сдался я. — Теперь вместе с минотаврами будем с нежитью бодаться. Прикинь?

— Хо!.. Огонь новость! Пошли тогда прям ща деда вместе обрадуем, — загорелся Давид.

— Слушай, давай сам иди к деду пока, без меня, — отбоярился я, аккуратно отцепляя от рукава расслабившиеся пальцы добившегося своего вымогателя. — А я минут через десять подойду.

— Че на клапан придавило? — хмыкнул Давид.

— Типа того.

— Ладно, удачного облегчения.

— Да иди ты уже!..

* * *

— Страйк, дружище, да остановись ты уже наконец, — увещевал я плюгавого ушлепка, с завидным упорством улепетывающего от меня по глубоким сугробам. — Говорю же, разговор у меня к тебе серьезный.

— Так, ить… говори, начальник. Я и отсель, ить… тебя хорошо слышу, — пропыхтел в ответ ушлый тип. Который, на свою беду, кране неудачно попался мне на глаза аккурат под занавес нашего с Давидом разговора.

Притащивший на хребтине через ворота в лагерь стопку спионереных где-то вполне приличных досок Страйк, покрякивая с натуги, прошел мимо нас с Давидом и аккуратной стопкой сложил добычу на платформу ближайшей лебедки. И пока строители наверху стали затаскивать к себе его доски, с чувством выполненного долга, Страйк присел на корты в сторонке и закурил. Тут я на него и нагрянул, как гром средь ясного неба. На ласковое: «Дружочек, ну-ка подь сюда, мне тут про тебя кое-что дюже любопытное рассказали», — в моем исполнении, сильно очканувший мужик лихо выплюнул изо рта едва закуренную сигарету и припустил на полусогнутых такого стрекача, что за считанные мгновенья оторвался от меня на добрый пяток метров.

К счастью, со свободным простором для длительных догонялок в густо заселенном лагере была напряженка. И едва сбежавшему от меня Страйку, дабы не врезаться на дороге в часто попадающихся на пути людей, пришлось сразу свернуть в относительно свободный окраинный сад. Тамошние нехоженые сугробы, разумеется, значительно поумерили его прыть, но и мне, преследуя беглеца по тем же сугробам, и уворачиваясь от тех же веток заснеженных деревьев, приходилось тащиться следом ни разу не быстрей, а тоже кое-как с грехом пополам. Потому отыгранные начальным взрывным ускорением Страйка метры безопасной дистанции между нами сохранялись практически неизменными все время затянувшейся погони.

— Эх, Страйк, Страйк. Мы ж все тебе так верили, — продолжил пыхтеть на ходу снова я. — А ты, выходит, гадом оказался.

— Поклеп, начальник! — откликнулся беглец. — Я ить… матушкой клянусь, что не гад! Оговорили меня!

— Так чего ж ты тогда убегаешь-то от меня, собака сутулая, ежели ни разу не гад?

— А то, ить… что опасаюсь слегонца: как бы не зашибли, ить… меня ненароком.

— Отчего ж мне тебя зашибать-то, мил человек, если ты невиновный совсем?

— Совсем, ить… безвинных не бывает.

— Ишь ты, философ, ять…

— Не без этого, ить…

— Ну все достал ты меня, сайгак неугомонный! — вспылил я, неудачно поднырнув под очередную ветку, и получив следом по щекам парой прутьев-невидимок. — Считаю до трех. Ежели сейчас же сам не остановишься, на счет «три» призываю топор и глушу тебя, как гребанного кабана. Раз!..

— Да ты че, начальник, мы ж, ить…

— Два!..

— Э-э, мы ж кореша боевые!..

— Три!..

— Да все-все! Сдаюсь! — Страйк рухнул коленями в крайний сугроб и, сжавшись в позе эмбриона, затаился в ожидании набегающего меня.

— Блин! Ну и здоров же ты по сугробам петли наворачивать! — запыхтел я с натуги, наклоняясь, подхватывая плюгавого мужичка за капюшон куртки и рывком поднимая обратно на ноги. — Гля сколько мы меж деревьев полос в снегу натоптали.

— Угу, — буркнул безвольной куклой висящий в моей руке Страйк.

— Слышь, придурок, — встряхнул