Профессор магии на полставки. Том 4 - Георгий Сомхиев

— Спасибо, дядя Алекс! — подобно звезде, засияла Майя.

— Я не дядя… — сказал я, заметив, как рядом на полу вовсю смеётся Ворон. — Молод я ещё для дяди. Даже очень. Вот моего фамильяра дядей можешь называть. Это он у нас ходячая древность.

— И я по-прежнему прекрасен, — самодовольно парировал фамильяр.

— Извини, привычка, — тихо и весело хихикнула она, после чего аккуратно забрала подарок. — Вы заходите, не стесняйтесь. Только подождите внутри пять минут, мастера как раз заканчивают свой очередной шедевр. Я им о вас сейчас сообщу.

— Ждём, — улыбнулся я, заметив, как бодро преемница двух фальсификаторов стартовала с места. Эх, юность.

Вот ведь зараза, из-за нее я действительно себя ощущаю дядей!

— Она хорошая, — неожиданно произнесла Ксения, зайдя вслед за Маей. — Вы, наверное, давно с ней знакомы.

— Где-то семь лет, — немного подумав, ответил я. — Впрочем, это долгая история. За пять минут её всю не расскажешь.

— Хорошо, — коротко ответила Ксения, закрыв эту тему и задумавшись о чём-то своём.

Через пять минут к нам вернулась Майя, рукой предлагая следовать за ней. Пришлось вновь бродить по коридору, прежде чем мы дошли до нужной двери. Там нас ждал спуск в подвал, где в свою очередь и находилась мастерская.

Войдя внутрь, я понял, что здесь ничего не изменилось. Левая сторона была вся занята какими-то материалами для изготовления красок, а правая инструментами и стройматериалами. Только середина комнаты оставалась безупречно чистой. Всё из-за двух барьерных стен, разделяющих помещение на три части.

Да, эти два фальсификатора знали толк в извращениях. К слову, оба брата практически не изменились. Отличить кто из них кто я мог только по одежде. У художника всегда было больше следов от красок, особенно на фартуке.

Нюанс правда в том, что они любили издеваться и меняться одеждой, чтоб ещё сильнее запутать собеседника. Хотя отличия в характере давали о себе знать.

— Алекс, сколько лет, сколько зим, — услышал я знакомый голос и увидел русого парня, выглядящего как ровесник Ксении. — Я уж ненароком подумал, что став профессором, ты совсем про нас забудешь, — сказал он, отложив кисти рядом с холстом.

Первого из братьев звали Яном. Он, как нетрудно догадаться, занимался картинами. Второго звали Симон, и он был очень большим любителем женской красоты. Как минимум за свою жизнь он не скопировал ни одну мужскую скульптуру. Это нет-нет, да и говорило о предпочтениях мастера.

— Ты не туда смотришь, Ян, — отозвался второй брат, подходя поближе к нам. Или точнее ближе к Завьяловой. — Алекс не просто пришёл к нам, но и привёл с собой прекрасную золотистую розу. Глядя на вас, уважаемая, меня переполняет вдохновение. Один взгляд на вас заставляет моё сердце биться сильнее.

— Если это признание в любви, то наши чувства не взаимны, — холодно и безэмоционально ответила Ксения.

— Пытаясь сорвать розу, будь готов напоить её собственной кровью, — по-философски сказал Ян, продолжая играть свой спектакль.

— Не обращай внимания, они любят говорить возвышенно-театрально, — сказал я, обращаясь к Завьяловой. — И не обманывайся их возрастом. Эти старые пни в три раза старше меня. Их внешность тоже сплошной обман.

Оба брата синхронно посмотрели на меня и как один проговорили:

— Ну зачем, Алекс, ломать всю магию сцены?

— Чтобы обман оставался обманом, я должна была в него поверить, — коротко сказала Завьялова. На удивление она сейчас напоминала не робкого львёнка, а матёрого хищника, который не собирается отступать. Интересная, конечно, черта характера. В Академии она себя вела совсем иначе. — Алексей Дмитриевич сказал, что вы можете научить меня искусству обмана. Говоря откровенно, я ожидала от вас большего.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — пусть Ян обратился к Ксении, его слова явно адресовались мне. — Острый язык это хорошо, но провокация хромает на обе ноги. Не думаете же вы, что мы с братом возьмём и начнём доказывать вам обратное? Зачем нам это надо? Доказательства нашего таланта стоят в лучших галереях мира. Зачем нам добиваться признания от новичка, что даже кисти в руках никогда не держал? Что никогда не пытался творить и превзойти оригинал?

Ксения замолчала, обдумывая ответ. Видимо догадалась, что попала в ловушку. Она избрала неверную тактику, решив взять двух фальсификаторов «на слабо». Против её ровесников да, это бы сработало. Горячая кровь часто давала о себе знать.

Тут же сработал обман стариков. Умом девушка понимала, что им не по двадцать, но осознать это организм не смог. Мозг воспринимал информацию так, как ему хотелось, на чём оба брата и сыграли. А теперь иди додумайся, как из этой ловушки вообще выпутаться.

— Забавно слышать, что вы восприняли моё мнение за провокацию, — выждав паузу, ответила девушка, и в схожей со мной манере ухмыльнулась. По мне, конечно, не дотянула, но говорить я этого не собирался. — Я отказываться от слов не собираюсь. Ваша картина «Кровавый рассвет» меня впечатлила. В вашем таланте подделывать вещи я не сомневаюсь. Однако дешёвые трюки остаются дешёвыми трюками. Ваша ложь не сработала. Я её сразу раскусила, на что прямо указала. Так к чему вся эта бравада про ваш талант? Неужто я уязвила ваше эго?

— Смотрю вы, княжна, не из робкого десятка, — проговорил Симон. И откуда только узнал, что она княжна? Хотя мог догадаться, студентов у меня на курсе не так много, и большинство из них на слуху. — Яда в ваших словах не меньше, чем у вашей матери. А вот очарования, уж простите, поменьше будет.

От её упоминания у Ксении дёрнулась скула. Это не ушло от взгляда двух братьев. Что же, хладнокровия ей пожалуй не хватает. Надо будет разобраться с этим недостатком.

— Вы пришли сюда за силой, но делаете это без уважения, — сказал Ян, после чего подошёл в сторону холста. — Это даже похвально. В искусстве важно иметь гордость и твёрдый характер. Иначе любое мнение заставит тебя усомниться в том, что ты делаешь.

— Вам будет чему друг у друга поучиться, — вставил я своё слово. — Ксении не хватает контроля в магии, но при этом у неё есть талант. Как знать, может с ней вы превзойдёте самих себя?

— Знаешь ты, чем подкупить