Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

Везунчик был уверен, что историю эти же парни из Де Ритта и подстроили. Просто так, на пустом месте, никто не станет устраивать подозрительные оргии.

Но как бы то ни было, а у него появилась отличная запись любопытного разговора. А потом и другая – не менее интересная! – беседа между парочкой членов городского совета. Кассету он сразу переправил Железной фее.

А сам на другой день отправился добывать третью запись в маленькое уютное кафе, где сам Чикко собирался беседовать с Сеньо. О встрече Гервас узнал благодаря своему невероятному везению: поглядывая за парочкой мордоворотов, услышал обрывки разговора. А сам снова остался незамеченным.

Герваса едва не спалили – счастье, что он не забыл нацепить слуховой аппарат, да ещё притворился немым. Широкомордый с шрамом через нос, уже известный воришке под кличкой Красавчик, посоветовал Везунчику пересесть за столик подальше, а когда тот показал, что ничего не понимает, да и мест нигде больше нет, сломал и без того уже неработающий аппарат.

– Он глух, как пробка, босс, – сообщил Красавчик, честно глядя капо Де Ритта в волчьи глаза.

– Так зачем ты раздавил его штучку? – благодушно спросил капо, подавая официанту еле заметный знак.

Почти моментально за спиною Везунчика с грохотом уронили поднос. Но Гервас отлично заметил переглядки капо и официанта, поэтому даже бровью не повёл на жестяной лязг позади.

– Дай этому парню денег за испорченный слуховой аппарат, Красавчик, чтобы он понял, что нам очень жаль, – вполголоса велел Чикко. – А ты, Душка, закажи инвалиду коктейль.

Везунчик изобразил недоумение и затем горячую благодарность, изо всех сил пожал руки сначала Душке, а затем Красавчику, восторженно отсалютовал Чикко бокалом «джози». А после отвернулся от своего благодетеля, вроде как чтобы не глазеть, и потихоньку включил свой диктофон.

Лючано Сеньо, «человечек» Де Ритта и кандидат в продажные мэры, всю эту сцену вёл себя достаточно беспокойно. Везунчик даже не глядя на него, чувствовал эту нервозность.

– Что-то не так, Франческо? – спросил кандидат, когда инцидент с глухонемым был исчерпан и все принялись за еду и питьё.

– Беда всегда может прийти откуда не ждали, – сказал Де Ритта. – Полиция по-прежнему рыщет кругами, да и не только она. Старые стервятники из других кланов тоже хотят урвать свою долю внимания дона.

– Старые стервятники?

– Помнишь такого – Безголового, Лючано? Из Понто-Виэсты, – спросил Чикко, и Везунчик, вот ей-богу, чуть не подпрыгнул, на миг забыв о своей роли инвалида.

– Ну допустим, – ответил Сеньо с осторожностью. – Я когда-то бывал в Понто-Виэсте. Ты должен помнить это время лучше меня.

– Мы ездили туда не так давно налаживать старые связи. И как думаешь, насколько скоро в этом городишке сразу же начались археологические раскопки среди дел двадцатилетней давности?

– Это для меня новость, – сказал Сеньо осторожно. – Но ведь я собираюсь управлять Ситтариной, а не Понто-Виэстой.

– Если мысль управлять Ситтариной появится в голове Сенца-Теста, он явится, – пообещал Чикко с угрозой.

– Да ведь уже поздно что-то переигрывать, кандидаты утверждены, совет будет голосовать на следующий день после Пасхи, – начал Сеньо.

– Переигрывать, может, и поздно, а вот испортить игру тебе в самый раз, – буркнул Чикко. – Сорвать голосование. Исподтишка нагадить. Втереться в доверие к дону – он уже это проворачивал. Будто ты не знаешь?

– Слушай, это ведь не…

– Ты был там, в Виэсте.

– Но и ты был! И ещё много кто! – засепетил Сеньо. – К тому же я-то был ещё совсем мальчишкой.

– Ты помогал.

– Тебя беспокоит не только это? – спросил Сеньо.

– Ты не ошибся. Нам придётся расплачиваться за собственную мягкотелость.

– О чём ты? Совсем не мягкотело было оставить после себя три трупа, и…

– Я зацепился интересами с некоей Феррой из детективного отдела, – сказал Чикко, не слушая, что там бормочет Сеньо. А Везунчик при звуках этого имени чуть не откусил от бокала кусок стекла. – Недавно я узнал, что та притащила из Понто-Виэсты свидетеля. Мы оставили в живых одну женщину. Помнишь?

– Но она по сути ничего не видела, она ничего не знает, – нервно пробормотал Сеньо. – Я оставил её в живых, потому что она ведь даже не знала, что там делает её сын. Его жена и сын кое-кого видели и кое-что слышали, но пожилая кама…

– Я понимаю тебя, Лючано. Тебе было всего семнадцать лет, ты ходил в подручных у Мясоеда Тони, и когда тебе поручили такую работку, ты не смог тронуть бабушку. Но меня беспокоит не то, что было тогда. Меня сейчас больше занимает вопрос… зачем Ферра привезла старуху сюда? Спустя столько лет. А?

– Я разберусь, – ещё более нервно ответил кандидат в мэры.

– Уж изволь разобраться. Потому что мне, видишь ли, некогда. Приходится обрабатывать тех, кто будет за тебя голосовать, а это, шутка ли, больше сорока человек.

– Достаточно набрать больше двадцати одного голоса, – намекнул Сеньо.

– Никогда не знаешь, кто соскочит, поэтому я решил позаботиться о тебе как можно лучше. Ну а ты уж не подведи.

Везунчик кое-как допил коктейль, а к ризотто едва притронулся, так обеспокоил его этот разговор.

Дженна была в опасности. Ферра, конечно, тоже – но Ферра, как-никак, настоящая Железная Фея, она сумеет за себя постоять. А вот славная старушка Дженна ди Маджио ничего не сможет. И значит, Ферру надо предупредить как можно скорее.

Он дождался, пока опасные посетители покинут кафе, а затем потихоньку выскользнул наружу с чёрного входа, пройдя через кухню. Его там пару раз окликнули, но Гервас буркнул:

– Полиция. Под прикрытием! – и поскорее смылся.

Оказывается, снаружи уже успело стемнеть. Вот и хорошо, ворам ночь на руку! Везунчик услужливо помог пьяному толстяку избежать драки за такси, сев вместо него на пассажирское сиденье. Второй претендент на это место незаметно лишился пары купюр – Гервас нынче был добрый и почти честный, взял только то, что торчало из кармана, на бумажник покушаться не стал.

– Гони, – сказал, назвав адрес участка.

Но вот беда, Ферры там не оказалось. Как всегда, если только речь хотя бы заходила о