Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

— Ты нихуя не знаешь про жизнь, Лола. Тебе удобно нихуя про нее не знать.

Его очевидно правдивые слова сбивают спесь.

Вместо того, чтобы спорить, смотрю в глаза, не моргая. Слабый цыпленок внутри просит: скажи ещё. Скажи так, чтобы я поверила. Хотя бы что-то…

Я пытаюсь выкрутить запястья, Руслан держит крепко.

— Мои дела тебя не касаются. — Произносит сухо.

— А что касается? Я тебе нужна чисто, чтобы хуй послушно принимать?

Мужское лицо каменеет. Скулы напрягаются и становятся угрожающе-выраженными.

Серый волк впервые сегодня такой. Может быть, впервые со мной настоящий.

Цепкие глаза спускаются по лицу вниз. Обжигают шею. Я четко ловлю момент, когда Руслан щурится, всматриваясь.

Отпустив руки, четким движением сжимает собачку на кофте и ведет вниз по молнии. Отводит воротник в сторону и пальцем с нажимом трет по рисунку.

В моей голове этот момент рисовался иначе, а в реальности сощуренный взгляд взлетает вверх. Он злой и растерянный. Снова вниз. В глаза.

— Это что?

— Уже не твое дело, — я выплевываю с удовольствием. Кадык на шее Руслана дергается.

— Я же сказал не делать.

— А мне всё равно, что ты сказал, обманщик.

Он выжигает глазами дотла и, мне кажется, как зверь сейчас бросится.

— У меня никогда не было проблем с тем, чтобы найти, кого выдрать, Лолита. Ты сама это понимаешь.

Запоздалый ответ накрывает неожиданной волной возмущение. Глушит и заставляет подавиться чувствами.

Я дергаюсь и снова толкаю.

Пячусь на несколько шагов, смотрю вокруг. Хочу уйти. Сейчас кажется — раз и навсегда.

Руслан не дает. Его тоже качает. Мы уже сказали и сделали достаточно, чтобы расстаться, но вместо этого он тянет на себя и неожиданно обнимает. А я с задержкой понимаю, что на моих глазах — слезы.

И слишком поздно, что с ним нет смысла соревноваться в умении въебать посильнее. У него всё равно получится больнее.

Мне стыдно из-за того, как сильно дрожу.

Пытаюсь дышать через нос. Но с ног сбивает тоска из-за того, как близко его свитер. Кожа. Запах.

Губы вжимаются в мой висок. Глаза щиплет.

В мире звериной похоти я ощущаю нежность.

— Прости. — Он извиняется, сжимая меня сильно.

За что извиняется, не знаю. За ложь. За боль. За страх.

Я, кажется, пищу, а не требую:

— Это слишком. Я так не хочу. Я больше не приеду. Это всё…

Искренне верю своим же словам в моменте, но нелогично остаюсь в объятьях, которые становятся крепче.

Он знает, что я сама его не обниму, поэтому сжимает мои кисти и забрасывает себе на шею. Я позволяю задеревеневшим пальцам заново его трогать.

Самое ужасное, наверное, что он такой же. Ничего не изменилось. И мои чувства тоже.

Просто… Он прав. Мне легче было не знать. Реальность сложна настолько, что дыхание сбивается.

— Если они узнают, что мы с тобой… Всем будет плохо. Всем. — Облачаю в сбивчивые слова то, чего правда боюсь. — Олег не прощает предателей.

Голос звучит сдавлено. Висок все так же жжет дыхание.

Губы прижимаются и соскальзывают:

— Мне похуй, что прощает Олег. В наши дела я его не приглашаю. А ты?

Глава 28

Лолита

Я просыпаюсь плавно, без кортизоловых всплесков и внутренних толчков. Не открывая глаза, прислушиваюсь к звукам в спальне.

Не моей. Домой я вчера не поехала. Осталась… Знать бы ещё, зачем.

Руслан дышит ровно, а я не знаю: готова оглянуться или нет.

Спать в одной постели — это доверие или тоже ложь?

Не знаю, когда уехал Расул. Ему дал отмашку Руслан или он сам понял, что ждать меня смысла нет.

А я когда это поняла?

Волоски на руках поднимаются, когда вспоминаю, как обретала новый опыт взаимодействия с его сложными эмоциями.

Голова по-прежнему набита страхами, будто стеклом. Я по-прежнему не знаю, что дальше делать. Знаю, что он не хочет так просто отпускать.

Наш негласный договор сбоит. Я попыталась порвать, он не дал.

На счет три открываю глаза. В комнате ещё темно. Блэкаут-шторы задернуты.

В любой другой день я вот сейчас доверилась бы чутью Руслана. Мне пофиг сколько времени, пусть он думает о безопасности и последствиях. Но сейчас я больше не чувствую себя рядом с ним настолько надежно.

И дело не в том, чем он занимается.

А в том, что ещё может скрывать.

С небольшим опозданием просыпается и тугая боль в груди. Хочу её пригасить. Закрываю глаза и сглатываю. Лучше ещё поспать.

Я ничего не обещала Руслану. Он в целом-то ничего и не просил. Не настаивал на близости. Повторил историю, которую я и так знаю: увидел меня впервые и нашел сходство с девчушкой из юности. Зацепила. Захотелось.

Он изначально знал, кто я. Он осознанно шел на риски. И он не считает, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

А я теперь должна или принять обновленные обстоятельства, или настоять на разрыве.

В тотальной тишине отчетливо слышу глубокий вдох за спиной. Руслан проснулся. По позвоночнику прокатывается жар, когда матрас пружинит — повернулся на бок. Знает ли, что я не сплю? Скорее всего, да. Смотрит в затылок и тоже о чем-то думает.

А меня качает: пойти навстречу или…

Господи, как сложно.

Я в ступоре, а он решает.

Двигается сам. Пальцы под одеялом непривычно бережно поднимаются от колена по бедру. Дыхание горячит кожу на шее. В ягодицы упирается утренний стояк.

Если бы он хотел — получил бы любую. Он прав, я прекрасно это понимаю. Но стоит ли наше обоюдное желание получить друг друга тех проблем, которыми со вчера без остановки пахнет воздух?

Пока я думаю, его губы трогают мою шею. Я сгибаю колено, он оглаживает ягодицу. На мне — его футболка и мелкие бесшовки. Слишком по-домашнему для наших… Отношений.

В любой другой день первым делом, проснувшись, я бежала бы в ванную, чтобы привести себя в порядок. Сейчас… Не хочу.

Руслан оттягивает ворот своей же футболки и целует меня в ключицу. Толкает колено выше — я поднимаю его и удерживаю навесу. Уже не притворишься, что сплю и просто не чувствую. Всё чувствую. Отлично чувствую, как пальцы скользят по внутренней стороне бедра и накрывают лобок через ткань. Съезжают, начинают гладить с нажимом.

Дыхание сбивается.

Мы не здоровались и не будем. Говорить пока я не хочу. Решать тоже.

А его…

Весь вопрос в том, хочу ли я его настолько, чтобы продолжать играть в игры, которые становятся смертельно опасными.

Старалась сделать