Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

будто удовольствие получает от исходящих от меня негативных эмоций. Извращенец, честно. Но хотя бы рот открывать не рискует. А я не способна тратить свои эмоции на него.

Меня не пугает скорость, с которой снова несется, рискуя нашими жизнями. Может сегодня я даже не против была бы не доехать, но машина плавно тормозит перед подъездом, в который я поднималась множество раз, испытывая трепет.

Дура. Дура. Дура.

Сама открываю дверь и выхожу на улицу. Холодный воздух изо всех сил старается остудить мои щеки, но они горят и горят…

Я вижу Руслана сразу: он стоит в нескольких шагах от парадного входа в высотку-свечу. Сделав последнюю затяжку, тушит окурок и бросает в урну. Я цепенею, еще раз проживая момент нашей внезапной встречи, а он подходит. Пружинит. Магнитит. Только уже не улыбается.

Смотрит на меня пристально и вязко. Я в ответ.

Не здороваюсь. И он со мной тоже.

Кивает в сторону большой стеклянной двери. Я, фыркнув, бросаю Расулу:

— Не уезжай. Я скоро выйду, домой отвезешь.

Мы молча идем к лифтам и молча же поднимаемся в просторной кабине.

Я чувствую взгляд лопатками, проходя по длинному коридору к квартире для встреч.

Утром представляла, что следующая будет совсем не такой, а романтичной и запоминающейся. Хотела показать ему тату, книгу обсудить, в очередной раз с ума сойти от секса. А теперь…

Даже не думаю разуваться, разворачиваться и с порога виснуть на шее, искать губы. Всё идет к черту.

Перестаю скрывать свои эмоции. У меня даже лицо кривится, когда движусь по коридору к гостиной-студии.

Руслан остается в арке, а я начинаю наматывать по ней круги. Всю дорогу репетировала острые реплики. Угрозы. Как брошу его. А теперь язык вялый. В груди вместо праведного гнева расцветает обида и страх.

Руслан выдыхает и делает шаг внутрь. Мои барабанные перепонки взрывает слишком мягкое для ситуации:

— Лол…

Я вкапываюсь подошвами кроссовок в паркет и выстреливаю в него взглядом в упор.

— Ты урод.

Это оскорбление, но Руслан реагирует спокойно. Усмехается даже. А меня трясет. Внутри и снаружи.

Он делает ещё один шаг — я отступаю.

— Смешно тебе? Долго смеешься над всеми нами?

— Лол… — он протягивает руку, я с размаху по ней бью и отхожу глубже в комнату.

— Тронешь — заору.

Разворачиваюсь к окну. Пытаюсь выровнять дыхание и больно кусаю губы.

Снизу все так же стоит машина Яровея. Может быть Расул правда ждет, что я скоро спущусь.

А ты спустишься, Лол? Ты понимаешь, что тебе теперь решить надо? Раньше ты просто нарушала протокол. Теперь… Это уже для всех опасно.

Я не слышу шагов. И не чувствую в себе сил потушить внутренний разгорающийся пожар. Резко оглянувшись, спрашиваю:

— Когда ты собирался мне сказать?

— Мы недавно сотрудничаем.

Фыркаю.

Снова смотрю в окно и кусаю губы. Блядь. Почему мне хочется ему верить? Почему в висках пульсом бьется странная надежда, что он всё исправит за меня?

— А до этого ты с кем сотрудничал? — Разворачиваюсь и складываю руки на груди, плотно прижимая к ребрам. Молчит. — Привет, Руслан, я — Лолита. Мне двадцать два и я студентка. А ты? Не хочешь представиться?

Сужаю глаза и смотрю только в лицо. От осознания, сколько всего у меня было с обманщиком, накатывает отчаянье. Я же влюбилась в него… В его руки, губы, член. В его острый юмор и напор. В его дурацкий характер, одна из граней которого — скрытность. Другая — эгоизм и… Жестокость.

— Что изменилось бы, если я сказал, что сотрудничаю с Яровеем?

— Я послала бы тебя нахуй!!! — Кричу, а Руслан снова очень не вовремя усмехается.

— Ты и так послала. — Подмечает, не повышая голос. Но это действует явно сильнее, чем мои крик. Хочется подойти и ударить кулаком в грудь. Не знаю, как держусь.

Ноздри трепещут. Горло сжимает ком.

— Для нас это ничего не меняет.

Его слова звучат спокойно и уверенно, а я в ответ смеряю уничижительным взглядом. Новый приступ паники накрывает с головой.

Из этой ситуации нет выхода.

Меня бьет такая дрожь, что зуб на зуб не попадает. Пальцами я цепляюсь за плечи, чтобы не рассыпаться. Язык ворочается плохо, но я заставляю себя говорить:

— Ладно… Хорошо, что ты настоял на встрече. Это правильно. Лучше сразу все обсудить. — Сердце колотится в горле. Меня тошнит. Физически плохо, но я правда знаю, что должна сделать. — Я хочу прекратить наши отношения.

Это единственный возможный исход. Слова произнесены — в комнате тихо. Руслан смотрит спокойно. Доводит до паники.

— Твоя связь с Олегом меняет всё. Давай договоримся: мы друг друга не знаем. Случившееся — импульсивная глупость. В дальнейшем ты занимаешься своим. Я — своим. Я не говорю никому о Расуле, нашей интрижке, переписке, а ты…

— Я же сказал, Лолита, для нас это ничего не меняет. — Ровный голос с ударением на нужных Руслану словах делает мою миссию практически нереальной. Мне орать хочется. Бить его. Царапать. Делать больно. Больно. Больно. А он непрошибаем.

— Ты глухой? С таким, как ты, я не готова…

— Это с каким? — Руслан уточняет сухо, а я молчу. Он по глазам читает.

Мажорка не хочет ебаться с бандитом. Сорри.

— Хорошо подумала?

Я не могу думать. У меня паника. Но выпаливаю слишком быстрое:

— Да. — С размаху разрушая воздушный замок придуманной идиллии. Не может настоящая строиться на таких масштабов лжи.

Смотрю на Руслана и раз за разом больно кусаю губы. Даже не знаю, чего жду. Я все сказала. Надо уйти. Он не должен держать.

Но склоняет голову и шагает на меня. Сузив глаза, рубит:

— Нет.

Выхватывает мою праведную биту и бросает хрен пойми куда. Я взрываюсь:

— Пошел нахуй! Тебя никто не спрашивал! Я. Тебя. Бросаю!

Это то, о чем мы негласно договорились. Мы вместе, пока хочет кто-то один. Но я и подумать не могла, что инициатива конца будет исходить от меня.

Шагаю навстречу Руслану и толкаю. Ему всё равно. Не отшатывается. Сжимает мои запястья и опускает, дергая ближе.

Умело фиксирует одной рукой, а пальцы другой оплетают шею. Мой взгляд взлетает выше, а мужские губы почти касаются моих.

Он уже так много раз делал. Я ему всегда позволяла. Я летела в пропасть на доверии. Дура. Идиотка. Тоже предательница.

— Не дури, — он то ли просит, то ли угрожает. На таком расстоянии лучше видно полутона, которые растекаются по ярким голубым радужкам. Ты злишься? Да на что? Бесишься? Отлично…

— У нас был договор. Ты со мной честен.