Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

что-то там про домашку. Но, бросив сумку на кровать, не сажусь заниматься, а приближаюсь к зеркалу. Аккуратно снимаю лонгслив и изучаю то, что сделала.

Ты запретил, я не послушала. Да и белый ведь не может испачкать.

И ещё мне всё равно, что ты делал когда-то ужасные вещи. Мир жесток. С тобой он был очень жестоким. А я тебя прощаю.

Снимаю пленку и трогаю пальцами воздух над первым тату в ямке над ключицей.

Я набила здесь спящего волка, который бережно прячет от невзгод маленького цыпленка. Трогать нельзя, но я все равно прижимаюсь к горячей коже пальцами. Это… Больно. И это уже навсегда.

Как навсегда со мной и первое чувство, которое мы спрятали у всех на виду.

Глава 27

Лолита

Моя мама когда-то связала жизнь с человеком, у которого не только прошлое было преступным, но и настоящее… Не очень.

Хотя ладно, господи, с собой можно не умалчивать: я знаю, что Олег Яровей причастен к криминальным делам.

Мне удобно не вникать. Не думать, за счет каких денег он обеспечивает нашу с мамой жизнь, но наступают моменты, когда дистанцироваться не выходит.

Шокировало ли меня, что Руслан тоже был причастен к этому миру?

Скорее нет, чем да.

Предпосылок для выводов было более чем достаточно.

Много твоих знакомых вскрывают замки отмычкой, Лол? Давай посчитаем.

М-м-м. Получается, ни одного?

Наши парни, бывает, балуются запрещенкой и периодически влипают в некрасивые истории, из которых их за шкирку приходится доставать серьезным отцам. Сами отцы тоже шли к успеху вряд ли честными тропками.

Но банда… Драки… Поджоги… Ножевые…

Все мы в чем-то замешаны. И Руслан — один из нас. Просто догадываться и знать — это разные вещи.

После откровенного разговора в его квартире контраст между нашими реальностями кажется ещё более очевидным. Все его шуточки про мажорство — вовсе не шуточки.

Он из другого теста. Иначе рос. Иначе вырос. Но я его не осуждаю. Наоборот злюсь на людей, которые его вышвырнули, воспользовавшись.

А он выкарабкался. Выбрался. Смог.

И им я горжусь.

Наверное, как мама гордится Олегом.

Смешно, но я со всех ног бежала от повторения её судьбы и в итоге…

Хотя какой же это итог? Между нами с Русланом несерьезно. Ненадолго. Просто опыт. Каждый цыпленок мечтает хотя бы раз обуздать волка.

Пытаюсь читать книгу, сидя на качели, но получается туго. В очередной раз захлопываю роман и смотрю в небо.

Конец октября дает выжать из себя последние капли тепла. Я пользуюсь этим, проводя время на улице.

Даже мама заметила, что выгляжу хорошо. Свежо и наполнено.

Жаль, я не могу честно ей признаться, что причина не в моих прогулках. Они — всего лишь способ не сойти с ума в ожидании встречи с Русланом.

На сей раз перерыв снова длинный. С каждым молчаливым днем я все дальше от изначального «пофиг, освободится — объявится». Я скучаю и хочу близости.

— Ух, ты не замерзла? — Поворачиваю голову и наблюдаю за тем, как мама приближается, кутаясь в тонкий кашемировый кардиган.

Она у меня — красотка. Стройная. Молодая. Яркая. На самом деле, это Олегу еще повезло, что согласилась ему сдаться.

Не понимаю, как мой отец мог её бросить…

Она улыбается и садится рядом. Я двигаюсь.

Раскрываю плед, предлагая вдвоем укрыться. Мама ныряет под него. Мы не слишком привычны к беспричинным объятьям и ласкам. С Русланом во многом мне легче, но сейчас мама гладит плечо и по моему телу расходится тепло, а в голове странные мысли: узнать её лучше. Спросить о том, о чем никогда не рисковала. Что было до моего рождения. В моем детстве. До встречи с Олегом.

Я почти ничего не помню, но в последнее время вспышками в сны врываются отдельные моменты и я не знаю: это воспоминания или психика настолько впечатлена рассказом любовника, который теперь крутится над головой стаей воронов?

Каким было мое детство до Олега? Каким до Олега была мамина жизнь? Я не родилась с золотой ложкой во рту. Мне ее засунули в рот в четыре года.

— Как там твой Эд? — Мое сердце бьется ровно. Я привыкла врать. Это больше не задевает атрофированную совесть. Я даже бояться перестала, что будет, если мама с Олегом всё узнают.

— Занят, — отвечаю односложно, а мама в ответ вздыхает.

Покачивает меня. Склонив голову, читает название книги.

Скорее всего, удивлена, потому что с книгами я время проводила только в детстве. Но эту я купила тоже из-за Руслана. Увидела на диване в гостиной. Зачем-то захотела добавить к объединяющему нас сексу ещё и общие вроде как смыслы…

— Он не обижает тебя?

— Нет, конечно.

Мама улыбается. Пытается верить.

— Красивое тату, — хвалит, хоть и не одобряет. Мои ресницы подрагивают.

Мне никто не устроил истерику. Не всыпал ремня и не обвинил в глупости. Но я всё равно чувствую, что моя несуществующая интрижка с Эдиком доставляет дискомфорта. Мама вздохнет облегченно, когда между нами всё кончится.

Я накрываю её руку и тоже глажу.

— Спасибо.

— Это парное? Он себе тоже что-то сделал?

Нет. Только я.

Мотаю головой.

— У вас точно не разлад, Лол? Ты раньше от телефона не отлипала, когда вы не вместе…

А сейчас он почти не пишет. И я не пишу.

После откровенного разговора это сложнее, чем было. Неловкость смешивается с нетерпением. Подбор слов кажется намного более важным и сложным.

Только и с мамой всем этим делиться я не могу.

— У нас всё хорошо, мам, просто…

Я жду, когда он позовет. А пока пытаюсь заполнить пустоты тем, что радовало раньше. Провожу больше времени с Катей и девочками. Занимаюсь паделом. Учебой. Вот книги читаю.

— Я иногда скучаю по своей малышке Лоле… — Мама признается, улыбаясь как-то застенчиво, я поворачиваю голову.

— Вы с Олегом молодые. Могли бы… — Не договариваю "ещё родить". Язык немеет. Мы смотрим друг другу в глаза и я понимаю одно: она тоже не готова говорить со мной обо всём.

— У нас есть ты. Зайдешь к отцу? Он просил.

Я не спорю, хотя и подниматься к Олегу мне совсем не хочется.

Оставив книгу вместе с телефоном на качели, медленно направляюсь к дому. Откуда-то точно знаю, что сегодня Руслан не напишет.

Поднимаюсь на второй этаж особняка, думая, почему за все эти годы так и не привыкла называть Олега отцом, папой.

Мама лукавит, говоря, что я есть у них. Скорее всего, просто он не