Сними очки, ботаничка - Анастасия Боровик

class="p1">Вчера, войдя в квартиру Клюева, я сразу столкнулась с его отцом. Высокий, крепкий мужчина с мощными плечами, как у его сына. Однако голубые глаза Витя явно унаследовал от матери.

Обняв отца, парень представил меня: «Пап, это Мира, моя девушка». Александр Григорьевич долго и пристально меня разглядывал. В его взгляде не было негатива, скорее я почувствовала тихую нежность, похожую на ту, что светится в маминых глазах, когда она с любовью расчесывает мои волосы и делает мне прическу.

Позже я позвонила маме. Сказала, что остаюсь у подруги. Она попыталась возражать, но я, к собственному удивлению, спокойно ответила, что вернусь завтра и что мне сейчас важно быть здесь. Дала номер Ленки Скворцовой. Мама удивилась, но спорить не стала. А я... Я просто не могла морально вернуться домой. Если бы не Витя, пошла бы к Кате, но её папа слишком строгий, там дышать нельзя без его разрешения.

Ленка, увидев меня, буквально вскипела. Я испугалась, что сейчас появится её мама и устроит сцену. В какой-то момент я даже прошептала Вите: «Я не помешаю? Я ведь чужой человек». Но он лишь обнял меня и повёл показывать свою коллекцию «Лего» и самодельных чудовищ, которых сам придумывал и называл.

— А это Жужавка-кусавка, — серьёзным тоном эксперта объяснял он, держа в ладони странное создание из зелёных деталей с шестью глазами. — Она питается носками, которые теряются в стиральной машине. А вот Квадрожопа — она специализируется на мощных ударах.

Он рассказывал о них с такой детской непосредственностью и увлечённостью, перебирая пластиковые фигурки с нелепыми именами вроде «Решалогрыз» и «Радужное Хрюкало», что на мгновение стал похож на пятилетнего мальчишку, забыв обо всём на свете.

И когда в комнату к нам вошла мама Лены, я была уже достаточно расслаблена. Лидия Петровна оказалась миниатюрной светловолосой женщиной с добрым лицом — вылитая Ленка, только без её вечной напряжённости. Слишком мягкая, как говорил Витя, именно поэтому дочь так избалована. Она улыбалась и расспрашивала про школу — её собственные дети, по её словам, ничего рассказывать не желали. А я, находясь на взводе от пережитого дня, выложила ей всё: кто как учится, что Лене нужно подтянуть, посоветовала, на что обратить внимание. Лидия Петровна внимательно слушала и даже стала что-то записывать. Вошедшая Ленка смерила меня убийственным взглядом, а Витя, еле сдерживая смех, крутил на пальце баскетбольный мяч.

Когда я предложила позаниматься с Леной, но предупредила, что за её поведение не ручаюсь, Витя заржал уже в полный голос. Одноклассница стояла багровая и злобно свистела сквозь зубы: «Я и сама могу!» — и выскочила из комнаты.

За ужином было спокойно. Я ела восхитительные котлеты Лидии Петровны и не уставала их хвалить. На десерт подали те самые булочки, что Витя припас для нашего несостоявшегося свидания. Ленка демонстративно от них отказалась, пробормотав что-то о фигуре, и удалилась.

Перед родителями Вити я извинилась, честно сказав, что с Леной мы, кажется, не совсем ладим, но в целом она мне симпатична. Отец Вити закашлялся от моей прямоты.

— Ну чем ты Вите нравишься, я понимаю, — сказал он, подмигнув. — А он тебе чем? Я удивилась, потому что как раз не понимала, почему парень обратил внимание именно на меня.

Витя смотрел на меня в ожидании. Я выпалила правду:

— Слишком впечатляющее пропорциональное тело и равномерное асимметричное лицо. Мы дополняем друг друга: я умная, а он красивый. — И отправила в рот последний кусок булочки.

Парень поперхнулся. В наступившей тишине раздался хриплый смех Александра Григорьевича.

— Мирочка, ты — чудо, но всё-таки ты и красивая, и умная. Не прибедняйся. — Значит, мне повезло вдвойне. — Вообще-то я умный! — надулся Клюев. — Ну, для среднего статистического человека — да. Не переживай, миллионы с этим живут и даже не парятся.

Закончился вечер фильмом в гостевой, где мне постелили диван. Пока мы с Витей выбирали, что посмотреть, к нам подсела Ленка в коротких шортах и с видом мученицы. Видимо, так мы и заснули с ней вместе.

А сейчас мой великан нежно целует меня в шею. Внутри вспыхивает странное, но приятное жжение. Инстинктивно я прижимаюсь к нему ближе.

— Витя, — беру его руку и прижимаю её к своему животу. — А почему у меня здесь такое тёплое и пульсирующее чувство? Словно там поселились бабочки.

Он сглатывает, не отрывая от меня взгляда.

— Ты меня сведешь с ума. Может, ты просто голодна? — Да... наверное, — неуверенно киваю я, но он продолжает смотреть на меня с таким интересом, что по телу снова бегут искорки. — Хотя... есть и другой вариант, — его голос становится тише.

Он снова наклоняется, и его губы обжигают кожу на шее. Ладонь скользит по моему бедру, задирает край футболки. Я запрокидываю голову и глухо вздыхаю, чувствуя, как всё тело напрягается в предвкушении.

— Это может быть от желания, — он дышит прямо в ухо, и его рука сжимает мою ягодицу, прижимая так близко, что я ощущаю твёрдый выступ через тонкую ткань шорт. Всё тело мгновенно покрывается лёгкой дрожью, а сознание лихорадочно пытается классифицировать эти ощущения.

Теоретические знания о физиологии вдруг сталкиваются с практикой: учащённое сердцебиение, прилив крови к кожным покровам, непроизвольная мышечная реакция — всё это симптомы активации симпатической нервной системы.

— Хватит меня провоцировать, Мира, — он целует меня в щеку и отстраняется. В его глазах настоящая буря. Он поправляет шорты, пытаясь скрыть физиологическую реакцию. — Переодевайся. Пойду приготовлю завтрак.

Витя выходит, оставив меня в полном ступоре. И кажется, я наконец начинаю понимать, о чём всё это время шла речь. Я совершенно упустила из виду, что помимо эмоционального влечения существует ещё и биологический аспект.

Вспоминаются учебники по физиологии: комплекс гормональных реакций, направленных на обеспечение репродуктивной функции. Повышение уровня тестостерона, выброс дофамина, активация эндокринной системы — всё это создаёт тот самый «химический коктейль», заставляющий организм готовиться к продолжению рода.

Ой, Гиппократ, отец медицины! Мне нужно лучше думать, прежде чем что-то говорить или делать.

Глава 18 Завтрак

Завтрак проходит прекрасно. Наблюдать за Витей, который жарит яичницу и нарезает сыр с колбаской для горячих бутербродов, — это отдельное удовольствие. Мне это нравится даже больше, чем изучение в девятом классе теории химических связей.

Правда, не мне одной. Рядом со мной сидит Ленка и тоже пускает слюнки. В отличие от меня,