Сними очки, ботаничка - Анастасия Боровик

она еще и «при параде», а мне стоило бы забежать домой, чтобы не ходить по школе, как призрак отца Гамлета.

Витя пододвигает нам две чашки, ставит тарелки с яичницей и оставляет бутерброды. А мы продолжаем на него смотреть — я с обожанием, а Ленка, подперев щеку рукой. На секунду его взгляд задерживается на ней, и я вижу, как он понимающе сжимает губы — он-то прекрасно знает о её чувствах, видит эту немую тоску и, кажется, чувствует свою беспомощность перед ней. А я, наблюдая эту молчаливую сцену, наоборот оживляюсь, желая треснуть эту несчастную, которую даже мне немного жаль.

— Пойду оденусь пока, а вы тут давайте быстрее. А то в школу опоздаем, — говорит Витя.

— Мне надо будет домой забежать, — отвечаю я, засовывая в рот его кулинарный шедевр. — М-м-м, как вкусно! Я нашла еще один твой талант. Ты лучший.

Ленка смотрит на меня, и ее губы изгибаются в недовольной гримасе. А Витя, наоборот, улыбается и слегка смущается.

— Тогда ешь быстрее и пойдем до твоего дома, — выходит он из кухни.

Ленка отодвигает свою тарелку с яичницей.

— Ты не будешь? А можно мне? Она восхитительна, — тянусь к яичнице. — Нет, нельзя, — забирает она тарелку обратно и принимается есть.

Несколько минут мы едим молча, только лязг вилок говорит о том, что на кухне кто-то есть. Потом я не выдерживаю.

— Лена, почему ты меня так не любишь? Я тебе ничего плохого не сделала.

— Какая тебе разница? — Ну, я понимаю, что тебе нравится Витя, и в него действительно невозможно не влюбиться. Но я же не виновата, что он не отвечает тебе взаимностью.

Она кладет вилку как-то очень нервно и смотрит на меня.

— Всё потому, что ему вбили в голову, что я его сестра! А я ему не сестра! Я сразу это сказала, когда в первый раз его увидела, что я не сестра и ей не буду! И его просила не говорить об этом никому...

Вот это запредельно. Одержимость высшей степени. Мне даже становится немного страшно и неприятно. Что-то мне совсем не хочется оставлять их наедине.

Скворцова вздыхает и убирает свои мягкие пушистые волосы назад. Вообще, она очень милая, прямо как взъерошенный птенчик. И да, несмотря на то, что я счастлива быть с Витей, я правда не понимаю, почему он не обратил внимание на Ленку. Она явно симпатичнее меня — миниатюрнее и... ну, не такая заумная. Но, судя по последней статье об отношениях, которую я изучала, мужчины как раз хотят видеть рядом с собой не слишком умных.

— Мира, это всё потому, что я тупая? — расстроенно голосит одноклассница, отчего у меня чуть колбаса изо рта не выпадает.

— Нет, конечно, нет! — успокаиваю я ее.

Странность всей ситуации, казалось бы, должна удивлять, но я перестала это делать после последних событий в жизни. Подумаешь, обсуждаем безответную любовь к моему парню. Пфф, ерунда.

— Лена, тебе надо переключиться на кого-то другого, — намекаю я ей.

Всё-таки такая зависимость немного пугает. Хотя, если вспомнить, что поначалу я сама бегала за Витей, чтобы их соединить...

— Не могу. И еще он выбрал тебя... Ладно бы кого-то другого... — ее глаза становятся влажными.

— А чем я плоха?

Одно дело, когда ты сам так думаешь о себе, и совсем другое, когда кто-то говорит это тебе. Становится обидно-не-е-е-е-к-о.

Скворцова смотрит на меня внимательно, оглядывая с ног до головы. Ну да, проспав на диване не в самой удобной позе и после вчерашнего дня, полного слёз, я сейчас с синяками под глазами, красными разводами на лице и выгляжу, мягко говоря, не лучшим образом. И всё же.

— Да нормальная ты, — выдыхает она. — Просто это я какая-то не такая.

— Мира, ты готова? А то не успеем домой забежать, — раздается голос Вити из коридора, и я вздрагиваю.

— Я пойду, наверно, — беру свою тарелку. — Посуду помою и пойду.

— Да оставь, сама помою.

— Хорошо.

— Мира, может, и правда позанимаешься со мной? Может, я поумнею, и на меня тоже внимание обратят.

— Не факт, — говорю я, и Ленка кривится. — В том смысле, что заниматься надо для себя. И умной быть для себя. А вот, судя по моему опыту...

Я не стала уточнять, по какому именно, иначе ввергла бы девчонку в шок, что за мной еще Фомин ухаживал.

— Быть надо с теми, кто тебя любит. Иначе смысла нет.

— А он тебя прямо любит? — спрашивает она.

— Говорит, что любит, — смущаюсь я от всей неловкости разговора.

Ленка задерживает дыхание, и я уже боюсь, не решила ли она сейчас закатиться в истерике. А потом она выдыхает, словно смирившись с неизбежным. Может, она сейчас и правда начнет жить по-другому.

— Иди, Мира, он тебя ждет, — встает она и несет посуду к раковине.

Подходим к моему дому, я всё рассуждаю, нормально ли вообще такая ситуация и может ли Скворцова провоцировать Витю. А может, он переключится на нее? Потому что я-то сама очень даже переключилась — во мне проснулось странное желание ее обнять, и я чувствую, что это ненормально. Вот Катю мне хотелось придушить за то, что Витя на нее смотрел, может, потому что подруга сама по себе боевая. А вот Ленку... Обогреть, что ли, и мне это совсем не нравится.

Клюев останавливается и поворачивает меня к себе.

— О чем ты так активно думаешь? У меня аж в голове свербит от твоих мыслей.

— Ни о чем.

— Мира! — смотрит он на меня внимательно.

— А тебе Ленка совсем не нравится? — выпаляю я.

— Да е-мое, какая же ты ревнивая! Нет, не нравится. Ну, как девушка. А так...

— Человек она неплохой, — продолжаю я. — Вот я не понимаю, Витя. Почему я? Что во мне такого.

— Ты чего? — наклоняется он ко мне, сгибаясь вдвое.

— Да ничего. Я просто не готова постоянно переживать, что кто-то будет на тебя смотреть и умирать от безответной любви. А я даже не смогу доказать, что стою того, чтобы они умирали.

— Ого, вот это ты загнула, — он поправляет шапку. — Помнишь, я говорил тебе, что однажды встречаешь человека и чувствуешь, что он тот