Человек государев - Александр Горбов

* * *

Когда я вернулся домой, настенные часы в столовой показывали без трёх минут девять. Это дало мне право чинно прошествовать к своему месту. Кухарка украдкой вздохнула — больше в столовой никого не было, постояльцы поели и разошлись, — и принялась наполнять тарелку.

Дожидаясь, пока она поставит передо мной ужин, я рассматривал малахириум. Снова измерил магический уровень и выяснил, что он опустился ещё ниже. В голове по-прежнему крутилась какая-то мысль, я пытался её ухватить, и в этот момент меня крепко хлопнули по плечу.

— Здорово, Мишань!

От неожиданности я выронил малахириум, он ударился о керамические плиты пола. Нырнув под стол, я подобрал амулет и сунул от греха в карман. Выпрямившись, сказал Зубову:

— Здорово.

— Где пропадал так долго? — Зубов уселся за стол напротив меня.

Подошла кухарка, выгрузила с подноса тарелку с румяной котлетой по-рязански на косточке, картофельным пюре и зелёным горошком. Следом появились корзинка с нарезанным хлебом и соусник. Я благодарно кивнул, придвинул к себе тарелку.

Ответил Зубову:

— Служба. Слыхал, наверное, что на оружейном заводе случилось.

— Слыхал, как не слыхать! Так и подумал, что ты там. Поджидал вот. — Зубов поёрзал на стуле. Я думал, что начнёт расспрашивать про взрыв, но не тут-то было. — Мишань, такое дело. У меня завтра дуэль. Пойдёшь в секунданты?

Я поперхнулся котлетой. Зубов заботливо приподнялся и постучал по моей спине. Дождавшись, пока я прокашляюсь, сказал:

— На шесть часов пополудни вызов прислали. Стреляться на двадцати шагах, за Рогожинским посёлком. У тебя ведь служба в пять заканчивается?

— В пять.

— А, ну вот! Как раз поспеешь. В Рогожню добираться удобно, там дорога хорошая. Пойду, стало быть, записку отправлю, что согласен. — Зубов встал из-за стола.

— Ты рехнулся? — заинтересовался я. — Какая ещё дуэль? Какие шаги⁈

Зубов беспечно махнул рукой и скрылся за дверью.

— Ещё один ненормальный, — проворчал я.

«Ещё один? — удивился Захребетник. — А первый кто?»

— А ты не догадываешься?

«Ой, да хватит уже! Ну, подумаешь, по башке огрели. Подумаешь, дуэль. Чего ты так разнервничался? Не тебе ж стреляться. А даже если бы и тебе — что за печаль?»

— И правда. О чём беспокоиться…

Тут я заметил, что кухарка смотрит на меня странно. Замолчал.

Покончив с трапезой и дожидаясь чая, я вытащил из кармана малахириум. И замер. Одна из граней кубика утратила затейливые разводы. А густо-зелёный цвет как будто потускнел…

Я, пока ещё не ничего не понимая, поднёс малахириум к настольной лампе. И сомнений не осталось. Кубик был изготовлен из другого камня.

Тоже зелёного цвета, но на благородный малахит этот камень походил так же, как походит вислоухая дворняга на породистую гончую. Малахитовыми были лишь тонкие пластинки, наклеенные на грани. Стыки искусно зашлифовали, кубик казался цельным. До тех пор, пока не случился взрыв, который его повредил.

Недаром мне ещё на заводе показалось, что вижу трещину, которой в цельном малахириуме по определению быть не могло! Сейчас, после того, как я уронил амулет на плиты пола, одна из пластинок откололась.

«Подделка», — пробормотал Захребетник.

— Да.

Я спохватился и перешёл на мысленный диалог.

«Так вот почему измеритель показывал такой низкий уровень магии! Это не настоящий малахириум!»

Глава 18

Метка

«Управляющий, — уверенно объявил Захребетник. — То-то так старался малахириум у тебя выманить! Он, тварюга. А наладчик, видать, в доле был. Может, с самого начала, а может, случайно заметил, что с амулетом нечисто. Его подкупили и велели молчать. А после взрыва управляющий к наладчику убийцу подослал. Опасался, что сдаст. Ну и к тебе заодно, чтобы уж два раза не вставать. Один с моста гробанулся, на другого грабители напали — бывает. Малахириума нет, всё шито-крыто… Идём!»

— Куда?

«К управляющему! Ух, я ему, нечестивцу, устрою!»

— Вот именно, что устроишь. Да такое, что мне потом из города бежать придётся… Нет уж. Ни к какому управляющему я не пойду. — Я решительно поднялся, поблагодарил кухарку за ужин и направился к двери. Идя по коридору, продолжил развивать мысль: — Люди Басмановых, воры, грабители на пустыре — это одно. Во всех этих случаях мне пришлось защищать свою жизнь — во-первых, а во-вторых, не было свидетелей. Ты их попросту не оставил. А сейчас? Как ты себе это представляешь? Управляющий наверняка живёт не один. У него семья, прислуга. Времени — половина десятого вечера. Живёт он, если я правильно помню, рядом с заводом. Пока доберусь до его дома, там уже спать лягут. Начну в дверь трезвонить, перебужу всех. Если управляющий не дурак, в дом меня не пустит. Законных оснований для того, чтобы вломиться, нет. Но тебя это, разумеется, не остановит. Ты устроишь очередной дебош — хорошо, если управляющий при этом жив останется, — а по итогу твоего визита завтра полиция придёт арестовывать не его, а меня.

Захребетник недовольно фыркнул.

«Ай! Тебе лишь бы усложнять. Подумаешь, какой-то нечестивец…»

— Что поделать. Не я назначил этого нечестивца управляющим заводом. И сидеть в тюрьме из-за твоего неуёмного желания бить морды мне не хочется.

— Что вы сказали, Михаил Дмитриевич? — раздался удивленный голос за спиной. Я обернулся. Меня догоняла Аглая. — С кем это вы?

— Сам с собой, — улыбнулся я. — Обдумываю ходы в шахматной партии.

— Ах, вот как.

Аглая потеряла ко мне интерес и, подобрав подол длинной юбки, принялась подниматься по лестнице. Захребетник проводил мелькающие из-под юбки щиколотки тоскующим взглядом. Я вышел на улицу.

Вдохнул прохладного ночного воздуха. Полегчало. Захребетник — Захребетником, но и мне простые человеческие желания не чужды.

«Куда собрался?» — буркнул Захребетник.

— К Ивану Карловичу. Нужно всё рассказать ему.

«Тю! Утром сходить не мог?»

— Утром мне к девяти часам на службу. Предлагаешь нагрянуть к Ивану Карловичу в семь утра? К тому же, он просил о любых подозрительных ситуациях сообщать немедленно. А тут меня убить пытались из-за малахириума. Куда уж подозрительнее.

«Да он, небось, спит давно! Тебя в дом-то не пустят».

— Пустят. Иван Карлович говорил, что ложится поздно.

Я оказался прав. Дверь мне открыли быстро и к Коршу проводили немедленно.

Иван Карлович сидел в библиотеке. Когда я увидел шкафы, уставленные книгами, уютные кресла, почувствовал запах старой бумаги, кожаных переплётов и трубочного табака, сердце у