Выгодная сделка - Вадим Носоленко

специальным посланником по контактам с недавно открытыми цивилизациями. Официальная должность в Федерации, респектабельная зарплата, государственные награды. Он часто шутит, что я «научил его быть хорошим».

— Звучит так, будто ты был необычным торговцем планетами с самого начала.

— Наивным — вот правильное слово, — поправил Кларк. — Я думал, что могу заниматься этой профессией «по-человечески». Помогать цивилизациям развиваться, находить им подходящих партнеров, способствовать культурному обмену… Я создал для себя иллюзию, что занимаюсь благородным делом.

— А что изменилось?

Кларк помолчал, глядя на биолюминесцентных рыбок в озере. Одна из них — особенно яркая, с переливающимися плавниками — подплыла к поверхности воды прямо под их ногами.

— Реальность изменилась, — наконец ответил он. — Чем дальше я продвигался в этом мире, тем больше понимал, что исключения не меняют правила. На каждую «этичную сделку», которую заключал я, приходились десятки безжалостных операций других торговцев. На каждый мир, который я помогал интегрировать в галактическое сообщество, приходились сотни планет, проданных в рабство.

Он активировал свой персональный голопроектор, и над водой озера появилась трехмерная карта галактики, усеянная разноцветными точками.

— Зеленые точки — это миры, которые я помог сохранить или защитить, — объяснил Кларк. — Красные — планеты, которые я продал и которые впоследствии были уничтожены или порабощены новыми владельцами. Желтые — те, судьба которых остается неизвестной.

Мери с ужасом смотрела на карту. Красных точек было значительно больше, чем зеленых.

— Понимаешь, — продолжал Кларк, — проблема не в отдельных торговцах. Проблема в самой системе. Когда планеты становятся товаром, когда цивилизации оцениваются по их коммерческому потенциалу, когда разумные существа рассматриваются как рабочая сила — этичная торговля становится противоречием в терминах.

— И тогда ты решил остановиться?

— Не сразу. Сначала я пытался реформировать систему изнутри. Создавал альянсы с другими «этичными» торговцами, лоббировал изменения в Галактической Федерации, спонсировал образовательные программы о правах развивающихся цивилизаций.

Голографическая карта изменилась, показывая хронологическую последовательность сделок Кларка. Мери увидела, как со временем соотношение зеленых и красных точек начало меняться в пользу зеленых.

— Кое-что удавалось, — признал Кларк. — Я помог принять «Хартию прав развивающихся цивилизаций», создал фонд защиты уникальных культур, установил контакты между десятками миров, которые теперь процветают как равноправные партнеры в галактическом сообществе.

— Это же замечательно!

— Да, но недостаточно. На каждую планету, которую мне удавалось спасти, Сирус и ему подобные уничтожали пять других. Система оказалась сильнее отдельных попыток ее изменить.

Кларк деактивировал голопроектор и повернулся к Мери:

— Знаешь, что окончательно убедило меня бросить торговлю планетами?

— Что?

— Планета детей. Мир под названием «Инносентис» в системе Капелла. Цивилизация, которая никогда не взрослела. Буквально — из-за особенностей биохимии местные жители оставались детьми всю свою тысячелетнюю жизнь. Наивные, любопытные, творческие, полные радости и удивления перед миром.

Голос Кларка стал тише и печальнее:

— Я нашел их случайно, когда исследовал аномальную звездную систему. Их общество было совершенным — никаких войн, никакой агрессии, никакой жадности. Они создавали невероятное искусство, музыку, которая могла заставить плакать от красоты даже самых черствых существ в галактике.

— И что с ними стало?

— Я попытался скрыть их существование, внес ложные данные в галактические каталоги, объявил систему «непригодной для жизни». Но Сирус каким-то образом узнал правду. Он продал планету Корпорации Развлечений «Вечное Детство».

Кларк сжал кулаки:

— Теперь обитатели Инносентиса работают в тематических парках по всей галактике. «Живые талисманы» для развлечения туристов. Их творчество, их радость, их удивительная культура — все превращено в коммерческий продукт.

Мери инстинктивно положила руку на плечо Кларка:

— Мне так жаль…

— Именно тогда я понял, что система не может быть исправлена. Она должна быть разрушена. И именно тогда я начал искать способ покончить с торговлей планетами раз и навсегда.

— И нашел его на Земле?

Кларк посмотрел на нее с удивлением:

— Как ты догадалась?

— Ты сказал, что хочешь превратить людей в защитников планет вместо их покупателей. Это ведь твой план по уничтожению системы, верно? Создать цивилизацию, которая будет защищать уникальность других миров вместо их эксплуатации.

Кларк улыбнулся — первая искренняя улыбка за весь вечер:

— Вот почему я влюбился в человечество. Вы видите возможности там, где другие видят только проблемы.

— Влюбился? — Мери игриво подняла брови. — В человечество в целом или в кого-то конкретно?

Кларк почувствовал, как его альтаирианская кожа слегка потемнела — эквивалент человеческого румянца:

— Это… это сложный вопрос…

— Сложный? — Мери придвинулась ближе. — Для того, кто может торговать планетами и сражаться с межзвездными злодеями, этот вопрос должен быть элементарным.

— Видишь ли, — Кларк откашлялся, — на Альтаире у нас были очень… формальные представления о романтических отношениях. Все основывалось на генетической совместимости и интеллектуальном резонансе. Эмоциональная привязанность считалась… непрактичной.

— А что ты чувствуешь сейчас? — мягко спросила Мери.

Кларк посмотрел на нее — на эту удивительную земную женщину, которая за несколько дней перевернула его представления о вселенной. В свете искусственной луны ее глаза казались звездами, а улыбка была теплее любого солнца, которое он видел за столетия