Выгодная сделка - Вадим Носоленко

их правнучки Элении, первого представителя четвертого поколения земно-альтаирианских гибридов.

— Прабабушка Мери, — спросила девочка, — правда ли, что когда-то планеты продавали как товар?

— Правда, дорогая, — ответила Мери, садясь на скамейку у мемориального камня, на котором были высечены слова на тысяче языков: «Здесь началось будущее».

— Но ведь это глупо! — воскликнула Эления. — Планеты — это дома! Как можно продавать дома?

Кларк улыбнулся, поднимая девочку на руки:

— Тогда люди еще не понимали, что каждый мир — это не просто кусок камня и металла. Это живая история, уникальная культура, миллиарды снов и надежд.

Над ними пролетел транспорт — живая конструкция из био-металла, больше похожая на гигантскую птицу, чем на машину. Внутри были видны пассажиры различных рас — люди, альтаирианцы, представители бывшего Консорциума, переименованного в «Содружество Разнообразия».

— А что случилось с плохими дядями, которые хотели сделать всех одинаковыми? — продолжала расспросы Эления.

— Они поняли, что ошибались, — ответила Мери. — И стали хорошими. Видишь — некоторые из них даже живут на Земле теперь.

Действительно, по аллеям парка прогуливались существа самых разных форм. Кристаллические Архитекторы выращивали живые скульптуры вместе с человеческими детьми. Бывшие военные Консорциума учились создавать музыку у земных композиторов. Эмпаты помогали людям лучше понимать собственные эмоции.

— Прадедушка Кларк, — обратилась девочка к нему, — а что было самым трудным в изменении галактики?

Кларк задумался. За сто лет галактика действительно изменилась до неузнаваемости. Торговля планетами исчезла — не была запрещена, а просто стала ненужной. Цивилизации учились сотрудничать, обмениваться опытом, создавать общие проекты.

Войны не прекратились полностью, но их характер изменился — теперь это были «конфликты роста», быстро разрешаемые через эмпатическое посредничество. Планетарные сети, подобные земной, появились на десятках миров, каждая уникальная, каждая дополняющая общую симфонию галактического сознания.

— Самым трудным, — наконец ответил он, — было поверить, что это возможно. Что любовь может быть основой цивилизации. Что понимание сильнее принуждения. Что будущее можно строить не на страхе, а на надежде.

Мери взяла его руку — жест, повторенный миллионы раз за прошедшие сто лет, но каждый раз наполненный новым смыслом.

— А самым прекрасным? — спросила она.

— Самым прекрасным было понять, что мы не одиноки, — ответил Кларк. — Что во вселенной есть место для всех. Что каждая планета, каждая цивилизация, каждое существо имеет право на собственный путь к счастью.

Эления задумчиво посмотрела на звезды, начинающие проступать в вечернем небе:

— А что там, среди звезд? Еще больше друзей?

— Бесконечно много, — ответила Мери. — И каждый ждет, когда мы будем готовы их встретить. Не как завоеватели или торговцы, а как друзья.

Над ними зажглись первые звезды — некоторые из них теперь мерцали особым образом, передавая сообщения от далеких цивилизаций, которые тоже нашли свой путь к гармонии.

В этом свете три поколения семьи Крафт-Джонсон сидели в тишине, чувствуя себя частью чего-то невероятно большого и прекрасного — вселенной, где разнообразие было не источником конфликтов, а основой красоты.

Где-то в глубинах пространства-времени Хрономорф наблюдал за своим величайшим экспериментом и улыбался улыбкой, которая была отражением радости миллиардов существ, нашедших друг в друге не конкурентов, а союзников в бесконечном путешествии к пониманию.

Великий Эксперимент продолжался. И самым прекрасным в нем было то, что конца ему не предвиделось — только новые открытия, новые встречи, новые способы быть добрыми в бесконечно сложной и прекрасной вселенной.

История о торговце планетами, который научился любить, и о женщине, которая научила любить целую галактику, подошла к концу.

Но каждый конец — это новое начало.

И звезды продолжали петь свою песню бесконечного разнообразия, в которой каждый голос был уникален, но все вместе создавали симфонию, прекрасную настолько, что даже время останавливалось, чтобы послушать.

Конец

«В галактике, где каждая звезда поет свою песню, а каждая планета танцует свой танец, есть место для всех — тех, кто ищет порядок, и тех, кто творит хаос, тех, кто помнит прошлое, и тех, кто строит будущее. Ибо красота вселенной не в ее совершенстве, а в ее бесконечном разнообразии, объединенном любовью и пониманием».

— Из «Хроник Галактического Возрождения», Земля, 2157 год по старому летоисчислению.