Развод. Внебрачный сын мужа - Анна Томченко

Я прикусила щеку изнутри и уточнила:

— Мы совсем уезжаем с дачи? — мой голос оказывается дрогнул.

— Вика, — вдруг начал Яр, смягчившись. — Без паники. Ничего страшного не произошло. Все хорошо. Просто вы нужны мне сейчас в городе.

У меня в голове пролетали сотни мыслей. Все смешалось, но я отчетливо помнила слова Ярослава как только Матвей появился у нас, чтобы мы были готовы к вечеру у мэра и поэтому немного зло уточнила:

— Снова нас как обезьянок будешь показывать своим друзьям? — а сейчас я произнесла все это без дрожи и без паники, а с каким-то ядом.

— Вика… — выдохнул муж. — Прошу тебя не надо. Не начинай. Никаких встреч и поверь вы мне просто нужны в городе.

— Зачем? — спросила я, закипая от злости. Я не позволю Ярославу снова использовать семью в качестве красивой ширмы и ставить под удар безопасность детей.

— Боже мой, маленькая моя воительница! — стараясь не кричать и не давить, прогремел голос мужа. — Приезжай. Нам надо одно дело решить. Не телефонный разговор, Вик, серьезно.

Я поджала губы и произнесла сквозь зубы:

— Я тебя поняла, но надеюсь когда мы увидимся…

— Не сомневайся даже, ты все узнаешь первая, — сказал, выдохнув муж, и я кивнув сама себе, положила трубку. Зашла в дом и позвала детей. Алиса как кенгуру запрыгала вокруг меня, а Матвей весь побледнел.

— Зачем? — спросил он и снова стал ковырять заусеницы. Мне казалось, что этот период у нас остался в прошлом, но видимо это у Матвея была неконтролируемая реакция.

— Все хорошо, — мягко заметила я, присаживаясь рядом с малышом и заправляя ему за ухо прядь волос. Надо бы постричься, а то волосы уже лезли в глаза. — Нам надо просто съездить по делам и если хотите можем на обратном пути заехать и посмотреть курочек у дяди председателя…

Алиса и куры это вечная любовь. Дочь почему-то считала, что бегать за птицей и кукарекать это пик наслаждения. Куры так не считали и при виде дочери убегали в курятник. Но Алиса не сдавалась и прижимаясь к вольеру, кукарекала на расстоянии.

Но Матвей был более спокойным в этом плане, поэтому просто кивнул пошел наверх за своими городскими вещами.

Да, половину гардероба мы теперь определили в городские и дачные вещи, с детьми на природе как выяснилось иначе не получалось. Варенье опять-таки.

Мы собрались быстро и сегодня дежуривший Алексей завел машину и мы выехали из поселка. На трассе встали с пробку, и Алиса умудрилась уснуть. Я покачала головой понимая, что вечером ее будет не уложить.

Я старалась загрузить себя мыслями о детях, чтобы не думать о том какие дела нас ждали с Ярославом. Муж редко когда был таким загадочным, поэтому я все больше нервничала. А когда мы въехали в город нервоз достиг абсолюта, и я стала кусать ногти.

Алиса проснулась и разнылась, что хочет снова домой, что ей не нравится здесь, что шумно и душно. Да после дождя в городе повисла взвесь с воздухе из пара и выхлопных газов.

Когда водитель отзвонился Ярославу, что мы уже в городе, то нам стал известен адрес, по которому мы должны были приехать.

В простонародье это заведение было городским моргом хотя на самом деле это было здание судебно-медицинской экспертизы. Но факт того, что на территории были отдельные залы прощания не отменяли ситуацию, что дети могли испугаться.

Я старалась держать себя в руках.

Ярослав опаздывал, поэтому мы сидели в машине на парковке, а Алиса только спрашивала:

— Мам, а почему все такие в черном? Мам, а что это за ящик?

— Алексей, давайте отъедем, — попросила я, чтобы Алиса не усмотрела еще чего-нибудь, потому что видя как бледнел Матвей, я понимала, что он обо всем догадывался. Но как только охранник решил развернуться, чтобы Алисе не был виден вход в здание, рядом припарковался Ярослав и, открыв дверь, позвал нас на выход.

Матвей покачал головой и вцепился в ручку двери.

— Мотя, все хорошо, — мягко сказала я, оттесняя Яра от машины.

— Нет! — твердо и резко произнёс Матвей впервые на моей памяти.

— Не бойся, мы приехали к врачам. Никто тебе плохого не сделает… — пыталась утешить я ребенка, но он не поддавался, и тогда Яр отодвинув меня, наклонился и спросил:

— А если я буду держать тебя на руках, ты пойдёшь?

Все замерли. Даже Алиса перестала подпрыгивать от нетерпения на сиденье, а Матвей, бросив осторожный взгляд на Ярослава, медленно кивнул.

— Почему здесь? — зашипела я, когда мы зашли в здание и прошли длинным коридором до лаборатории. Здесь было несколько корпусов и хорошо, что нам нужен был не тот, из которого забирали людей.

— Потому что мне для суда нужны именно отсюда результаты, — холодно заметил Ярослав и обнял вцепившуюся ему в штанину Алису.

— Какого суда? — спросила я и присела на кресло для посетителей. Алиса тут же залезла мне на колени. Яр с Матвеем присел рядом и наклонившись ко мне объяснил:

— Сначала установление отцовства, потом лишения родительских прав. Я знаешь ли не готов к сюрпризам, — вдруг снова став расчетливым адвокатом Ярославом Воскресенским, заметил муж, и я обратила внимание, как его всего аж переклинило.

— И что на суде? — спросила я, боясь услышать ответ.

— Прости Вик, — смягчился Яр, и положил ладонь мне на руку. — Но тебе придется лжесвидетельствовать.

Глава 43

— Причем здесь я? — вызверилась я на мужа. — Ярослав, если ты считаешь, что можешь вывалять всю нашу семью… если ты думаешь, что я позволю, чтобы Матвея допрашивали…

Меня аж затрясло.

Нет. Яр прекрасный мужчина, чудесный отец, циничный адвокат, но пусть он иначе разбирается с этим делом. Мне плевать. Пусть хоть все сложит в штабеля, но одной поездки сюда достаточно, чтобы Матвей снова закрылся.

— Я тебя… — медленно начала я, прижимая к себе дочь. — Только попробуй…

— Я понимаю, — холодно сказал Ярослав, обнажая верхние зубы. — Поэтому допрашивать будут тебя. Надеюсь ты все же помнишь, что было и как выглядело все?

Это прозвучало так цинично, что я из последних сил постаралась сдержаться, чтобы не броситься на Ярослава с кулаками.

Помнишь…

Такое разве забудешь?

Горечь от того, что Ярослав использовал такую формулировку тут же затопила меня и я туго сглотнула.

— Твой поступок не забыть. Тем более у меня есть напоминание… — а теперь я ударила Ярослава так сильно, что он весь побледнел. И поджал губы. И крепче прижал к себе Матвея. Но скандалу помешал судмедэксперт, который вышел из кабинета и пригласил нас.