Забытое заклятье - Елена Комарова

театре не было ни единого подобного происшествия! Перед премьерой все крепления были абсолютно надежны, и никто не приближался к люстре до спектакля. Что бы это ни было, оно случилось во время представления. И удар был нанесен извне. За свой театр я ручаюсь.

Генерал пометил что-то у себя в бумагах.

– Не смею больше вас задерживать, сударь. Однако если вы что-то припомните, или же у Призрака Оперы появятся новые соображения, я буду счастлив их выслушать. Кстати, вам не кажется, что эта идея с посланиями, возникающими, словно по волшебству, отдает мелодраматизмом?

– Кажется, – честно признался Конти. – Но это традиция. Традиции нужно сохранять.

Тенор откланялся, а Николаки аккуратно сложил бумаги стопкой на столе и отправился на свидание с экспертной группой.

…Агенты наводнили Оперу от фундамента и до самого чердака. В данный момент один из дознавателей был близок к тому, чтобы начать допрашивать крылатые изваяния покровителей искусств на крыше – генералу были нужны результаты, дабы не уронить честь мундира в глазах его величества. Несчастную люстру разобрали на подвески, изучая всеми известными науке и магии способами каждый миллиметр конструкции. Что уж говорить о многострадальных креплениях – эксперты набросились на них, точно коршуны.

Начальнику группы Ференцу Малло недавно исполнилось двадцать шесть, и в своем стремительном подъеме по карьерной лестнице он успел обойти не одного соискателя, заслужив множество косых взглядов и определений вроде «выскочки» и «молокососа». Кое-кто даже намекал, что группу молодому специалисту ему доверили благодаря какому-то влиятельному родственнику, шепнувшему словечко в нужные уши. Родственник у Ференца Малло действительно был и, в определенном смысле, достаточно влиятельный. Но карьеру молодой человек делал не благодаря этому родству, а скорее вопреки. Служба заметила лучшего студента потока на предпоследнем курсе и тогда же сделала ему предложение о дальнейшем сотрудничестве. Сотрудничество оказалось плодотворным.

– Господин генерал! – Ференц, склонившийся над длиннющим столом, где лежали разобранные хрусталики с люстры, выпрямился и помахал рукой. – У нас тут следы магического воздействия!

– Вы оторвали меня от важных дел, чтобы сообщить об этом? – холодно поинтересовался Николаки. – Разумеется, должны быть следы воздействия, ведь господин маг некоторое время левитировал люстру, а затем переместил ее.

– Это само собой, – отмахнулся эксперт. – Подойдите сюда, я покажу. Мы исследовали все здесь, отправили образцы в лабораторию на анализы. Потом я решил посмотреть еще и нашел странное пятнышко, здесь, – он ткнул пальцем в сверкающий бок хрусталика и провел над ним ладонью. Хрусталик окутался туманом, в котором проявились несколько серебристых жилок-ниточек. – Это от нашего мага. Стандартные заклинания перемещения, их у нас на первом курсе учат. Но я начал разбирать дальше... – Новый пасс, серебристые ниточки растаяли, хрусталик очистился, сверкнул, и снова окутался туманом. Ференц осторожно коснулся одной из граней и медленно отвел палец. – Видите? – За указательным пальцем потянулась тончайшая, почти невидимая паутинка. – Это более раннее воздействие. Кто-то колдовал над люстрой раньше.

– Природу магии определили? – сразу же перешел к делу Николаки.

– Пока нет, – слегка разочарованно ответил Ференц. – В лаборатории будем изучать дальше.

– Это всё? – сурово сдвинул брови генерал.

Молодой маг помялся, оглянувшись на коллег, потом вздохнул, решившись.

– У нас тут возник один свидетель, Батист Клопен…

– Кто такой? Почему не доложили? – Усы генерала возмущенно встопорщились.

– Потому что свидетель пьян в стельку, – поморщился Малло. – Мы попытались применить воздействие… на основе параграфа о даче показаний… Но магия и алкоголь плохо взаимодействуют. Когда свидетель проспится, повторим.

– Ну и что он такого сказал?

– Сказал, что видел Призрака Оперы на колосниках. А за ним бежал еще один Призрак Оперы. А потом они оба пролетели над сценой и исчезли с глаз.

Генерал пожевал кончик уса.

– Спьяну еще не то привидится, – сказал он. – Но чем черт не шутит… Малло, передайте показания свидетеля капитану Эдгарсу, он проверит. А ваша задача – всякие магические штучки.

– Да, генерал, – коротко кивнул Ференц и вернулся к экспертной группе.

Николаки отдал последние распоряжения и решил ехать сразу в Управление: на дворе раннее утро, выспаться все равно не удастся, так хоть поработать в тишине и спокойствии в компании старинной трубки, набитой душистым вендоррским табаком. Проходя по главному холлу, он замедлил шаг возле доски объявлений. В центре красовалась записка от Призрака Оперы. Генерал хмыкнул. Пьянства он не одобрял, особенно на рабочем месте. В этом с Призраком он был солидарен. Внизу, под ровными строками было накарябано карандашом: «Осознал. Б. К.»

…На столе в кабинете Николаки уже красовалась стопка папок – перед отъездом он приказал собрать материалы обо всех случаях магических происшествий за последнее время. Взяв самую верхнюю, генерал погрузился в чтение заявления некоего Себастьяна Брока.

* * *

В прихожей выстроились на просушку три скромных черных зонта. Как все маги, чья волшба из количества давно перешла в качество, гости Хавьера Герингаса в быту крайне редко пользовались заклинаниями.

Их осталось четверо «вольных художников» с улицы Симона. Остальные не в счет, сколько бы там не было у них в черной кассе и какие страшные небылицы они бы не рассказывали о себе посетителям. Герингас и его гости принадлежали к той части магов Ольтена, на кого заведены вторые, в дополнение к официальным, досье в Службе безопасности. Им негласно прощались некоторые нарушения уголовного кодекса и частичные отступления от Кодекса магов, ибо только они могли прийти на помощь, когда все прочие средства окажутся бесполезными.

Гости расположились возле камина, протянув ноги поближе к огню. Хавьер неспешно расставлял непременную на таких встречах посуду – рюмки под фруктовую наливку, тарелочки с закуской, пепельницу для Закарии. Внешне все было как обычно: хозяин хлопочет, Закария причмокивает, раскуривая трубку, Максим ворошит поленья, Карл дремлет – или делает вид, что дремлет; его лицо в тени, а сам он очень напоминает взъерошенного воробья… Впечатление обманчиво. Гости примолкли в тревожном ожидании: Хавьер вызвал их секретным словом, без объяснений.

– Сегодня, – произнес Хавьер, садясь в свое кресло, – мне принесли наведенную трансформацию.

Пауза. Только трещат поленья в камине.

– Ты должен был видеть его, Максим, твоя лавка перед моей.

– Портрет. – Кивок. – Я не стал связываться. За квартал разит криминалом высшей пробы. След замаскирован так, словно на дверях амбарный замок и табличка «под охраной полиции».

Пауза.

– Я имел дело с этим следом.