Неофит - Ярослав Кожедуб

сумму какому-нибудь мощному пятикурснику, чтобы тот хорошенько Пламенного отхерачил вне помоста. Такой вариант мести меня тоже вполне устраивает.

— Вариант есть интерес, но не совсем реаль, — покачала головой Катя. — Одно дело дуэль, другое дело драка. Не думаю, что кто-то взять такой заказ.

— Посмотрим.

Так-то Катя права: если дуэль с представителем одного из первых кланов страны — дело обычное, а если он проиграет — то это исключительно его проблемы, то вот на то, что этого представителя изобьют в подворотне кампуса, его родственники могут и оскорбиться. А лишние проблемы не нужны никому, в том числе и мне. То есть придётся всё-таки совершать месть своими руками. И в рамках законов Академии, чтобы до меня сложно было докопаться.

Я, как всегда, поел быстро — сказывалась привычка из дома. В большой семье клювом не щёлкали. И теперь, дожидаясь, пока закончат остальные (в основном, неторопливый Свят и девчонки), я в лёгких раздумьях открыл системное окно с характеристиками.

Чистота маны: 5/10

Объем источника: 21,9 с. м. е.

Обеты: 2/? [доступно для расширенного просмотра]

Эффект Обетов: 0 менедем

Скорость восстановления маны: 0,34 с. м. е/час

Дуэльный рейтинг: 2398 место

Учебный рейтинг: 2442 место (2,7 кредитов)

ОСС: 1,0

Рейтинг ОСС: 2400 место

Личный баланс: 14,5 тавров

Невольно бросил взгляд вбок, на Генриха — именно он сейчас занимал в рейтинге ОСС первое место на потоке, несмотря на более низкий дуэльный. Второй стояла некая Алиса Сонина — малознакомая мне девчонка, взявшая Обет восьмого круга. Ну а третьим — я. Увы, долго Генрих на первом месте не продержится — как только у людей начнут входить в силу вторые, а потом и третьи Обеты — его тут же обгонят. Хорошо, если останется хотя бы середнячком. Скорее всего, с Алисой та же ситуация — мало кто брал настолько жёсткие Обеты, если валентность была выше единицы. Жить-то тоже как-то надо было…

Задумавшись о их проблемах, перевёл взгляд выше, на собственную, пока так и не определившуюся валентность.

Второй Обет приживался быстро и даже как-то привычно. Впрочем, и сложностей больших он мне не доставлял, в отличие от первого. И я невольно задумался — а не стоит ли взять третий пораньше? Ждать ещё месяц для надёжности и тратить время? Если теория Арзамасова верна, то у меня впереди ещё три-четыре Обета, и если выжидать месяц после каждого, то я окончательно разделаюсь с ними только к следующему году. Долго.

И дело даже не в желании догнать и перегнать Пламенного, просто я не видел смысла тянуть так сильно. Месяц — это универсальный период, рассчитанный под первый Обет любой сложности. Чтобы успеть более-менее привыкнуть к предыдущему, особенно если тот высокого круга, чтобы тело успело адаптироваться к повышенной скорости генерации маны. Но, насколько я знал, к каждому следующему Обету тело адаптировалось гораздо быстрее — дело-то уже привычное. Тем более что даже сокурсники, сократившие период ожидания на неделю-полторы перед вторым Обетом, не почувствовали никаких особых проблем.

Думаю, если я сокращу период до, скажем, двух недель перед третьим, больших проблем не будет. Максимум — лёгкое недомогание в течение пары дней. Переживу.

Интерлюдия 1

В тесной и прохладной келье, выдолбленной в толще монолитной скалы, сидел человек. В простых одеждах, чем-то смахивающих на монашеские, со спокойным и благородным лицом. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, и даже пятьдесят лет — смуглое, гладко выбритое лицо и макушка не давали увидеть седину в волосах, но морщин было немного. На деле же человеку давно перевалило за двести — и, если бы не индивидуальный бонус от преодоления восьмого рубежа, то этот мужчина давным-давно лежал бы в могиле. Впрочем, почти все, кто его знал, искренне считали, что он там и лежит. Свою смерть он инсценировал качественно и надёжно — не возникло вопросов практически ни у кого. Сам же, в полном одиночестве, удалился в заранее подготовленное убежище в горах Тибета — к этим местам он всю жизнь питал определённую слабость.

Зачем?

Потому что чересчур долгая жизнь возбуждает у окружающих людей… плохие мысли. Зависть, например.

Да, шестой рубеж гарантированно продлевает жизнь, в том числе и фазу активной молодости, но добрая половина магов даже его не достигает. Да и одно дело — кое-как, с помощью целителей, доковылять старой развалиной до двухсотлетней границы, где и рассыпаться от старости. И совсем другое — отметить четверть тысячелетия бодрым и цветущим, будучи на вид в полном расцвете сил и зная, что впереди ещё как минимум сотня лет жизни. Когда-то схожий бонус долгожительства на своём седьмом рубеже получил Карл Четвёртый — и не помогла магистру вся его сила и опыт. Усыпили и прирезали в кровати, как щенка. Хотя там дело было не только в зависти, но и во власти — ждать ещё сотню лет, пока бодрый и помолодевший старикан наконец соберётся отдать трон, наследники откровенно не желали. И так долго ждали.

Ещё одной причиной, почему подобные долгожители если и появляются, то скрывают свои способности — страх со стороны окружающих. Маги не прекращают рост в силе с годами. Да, по сравнению с первыми годами развития, они практически стоят на месте, но это лишь в сравнении. Первые годы в этом плане похожи на взрыв, а следующие — на ровный, пусть и небольшой, огонёк костра. И на длинной дистанции этот огонёк может дать тепла не меньше, а даже больше, чем взрыв первых лет. И лишняя сотня лет жизни для этого костерка — это очень, очень много. Например, возможность достигнуть практически недостижимого девятого, а то и легендарного десятого рубежа. Возможность отточить свои знания и умения ещё больше. Возможность стать эмеритом.

Или попробовать шагнуть дальше.

Мужчина продолжал сидеть недвижимой статуей — и лишь едва заметные движения впалого живота и грудной клетки показывали, что он жив. Когда-то, десятки и сотни лет назад, сидеть в медитации пару суток подряд казалось ему крайне сложным Обетом. Девятый круг, как-никак. Сейчас он по собственному желанию сидел гораздо больше, вплоть до пары недель — благо, тело позволяло и не такое. Не ради Обета, а просто потому, что ему это нравилось.

Время скользило мимо год за годом. Сердце мужчины медленно билось в ритм с привычным циклом беззвучных магических упражнений, давным-давно встроенных в медитацию для удобства.

Стук. Быстрая, почти мгновенная цепочка атомных перестановок. Кусок антрацита, лежащий перед мужчиной, преобразуется в