Сними очки, ботаничка - Анастасия Боровик

Мама обожает школьные сплетни. И так как я упорно отказываюсь поставлять ей «контент», она нашла альтернативу в виде моей подруги Кати Кисловой. Раз в неделю они устраивают чаепития, и Катя, как заправский репортёр, выдаёт маме все самые сочные новости школы. Иногда я сама поражаюсь: мы ведь учимся в одном классе, но половину событий я даже не замечаю.

— Татьяна Павловна, помните, я вам рассказывала про местного «короля школы» — ну, этого Митьку Фомина?

— Ну конечно, этот павлин надутый, — фыркнула мама.

Я медленно жую печенье, слушая этот диалог, и думаю: павлин — очень красивая птица, чего стоит одно оперение, чтобы самочек привлекать. А вот мама может быть яркой самкой попугая, пересказывающей новости всех вольеров. Катя — это точно юркая лиса, которая всё знает. А я… наверно, черепаха: все носятся, как хотят, а я своё возьму терпением. И если что — всегда могу спрятаться в книжках, как в панцире.

— Так вот, кажется, он встречается с Ленкой Скворцовой.

Бам!

Моя чайная ложечка с клубничным вареньем падает на пол.

— Как встречается?! — вырывается у меня.

Не может быть! Он ведь собирается поступать в лучший университет страны. Да, я знаю об этом. И о его трудностях с физикой тоже. Я много раз хотела ему помочь, но в итоге поговорила с его учительницей по физике, Тамарой Георгиевной, чтобы она оставляла его на дополнительные занятия. А в обмен я помогаю ей проверять тетради.

А вот Лена? Она совсем не думает о будущем. И ещё она меня дразнит «очкастой занудой» из-за того, что я перестала давать ей списывать. Я думала, что она просто не понимает материал, но оказалось, что ей просто лень учиться. А я, наивная, предложила ей помощь, хотела позаниматься с ней, но она обиделась и, сказав что-то вроде «да кому нужна твоя учёба», бросила в меня тетрадь и перестала общаться.

— Пока не точно, — продолжала Катя. — Но их видели в магазине. Он обнимал её за талию и что-то шептал на ухо.

— Но он же никогда ни с кем не встречался! — не верю я.

Катя и мама переглянулись и рассмеялись.

— Мира, ну ты что? Он постоянно с кем-то замечен. Валя из девятого, Таня из десятого…

— А ещё была его одноклассница… как её…

— Эля!

— Точно! И это не полный список. — Катя покачала головой. — Ой, Мирка, тебе кроме учёбы ничего не интересно.

— Но Ленка же встречалась с его другом Витькой, — удивилась мама.

Я уставилась на неё в шоке. Откуда она вообще знает всех этих людей?!

Значит, я ошибалась. Пока я свято верила, что мой Митенька — невинный ангел, на него уже давно открыта охота. И вполне возможно, что его друг Виктор Клюев поспособствовал этому.

Решила впервые внимательно слушать их разговор.

— Витька её бросил, — объясняла Катя. — Она за ним бегала, а он — ни в какую. Эта зараза потом и к моему Стрельцову подкатывала, но я ей быстро объяснила, чтобы даже не смотрела в его сторону.

— Ох, Катюша, носишься ты с этим Стрельцовым… будто он последняя конфета в СССР, — вздохнула мама с видом мудрой женщины.

Дальше я их не слушала.

В голове вспыхнула идея — ослепительная, как лампочка Ильича в темном подъезде. Я чувствовала себя Джозефом Пристли в 1774 году, только вместо открытия кислорода собиралась экспериментировать и свести снова Ленку и Витьку. Раз уж она за ним бегает, значит, шанс есть, и тогда она отстанет от Мити.

В глубине своего девичьего сердца я всё ещё надеялась, что однажды предмет моих воздыханий обратит на меня внимание. Я верила, что ему просто нужно время. Может быть, когда я поступлю в институт, и ему понадобится помощь врача... Он сразу заметит меня и поймёт, что лучше меня не найти. Но для этого его сердце должно быть свободно и не занято никакими Леночками.

— Мира… Мира, — мама трясёт меня за плечо.

— Что?

— Ты о чём задумалась?

— Да так…

— Когда пойдём за платьем на дискотеку?

В голове щёлкнуло.

А что, если не ждать, подойти к Мите и пригласить его танцевать? Если отвергнет — скажу, что поспорила с Катей. Или что учительница велела пригласить «лучшего ученика». А может, предложить помощь с физикой? Ух, всё из-за этой Ленки Скворцовой!

Моя голова работала, как фермент в цепной реакции: один вариант расщеплялся на два, два — на четыре, и вот уже мысленный эксперимент превращался в хаотичный синтез. Ленка, Витька, Митя — словно молекулы в колбе, сталкивающиеся без всякого порядка. Я все-таки добавлю катализатор, мою гениальную идею, и все пойдет по нужному пути.

Главное — не перегреть систему.

— Мира-а-а! — Катя дёргает меня за рукав.

— Да, да! Пойдём. Можно сегодня.

Мама и Катя переглянулись.

— Ого. Ты точно моя дочь?

— Сегодня я на всё согласна, — твёрдо заявила я.

Потому что пора действовать.

Через час мы уже бродили по торговому центру. Бесконечные примерки, моё отчаяние и мамин азарт. В моей голове четко сформировалась одна мысль: сегодня эксперимент провожу не только я. Моя мамуля явно задумала превратить свою «умную дочь» в «красивую». И, судя по её лихорадочному блеску в глазах, отступать она не собиралась.

— Девонька, ты же сама согласилась надеть то, что я выберу, — торжествующе махнув рукой, она достала из груды вещей розовую блузку, усыпанную блёстками, и короткую белую юбку.

— Мам, ну можно что-то поскромнее…

— Нет! У тебя весь гардероб — чёрная безликая тряпка.

— Тогда хотя бы что-то классическое, потемнее… — попыталась я договориться.

Мама скрестила руки на груди и уставилась на меня взглядом, достойным шекспировского Гамлета.

— Ну… тёмно-синее? — робко предложила я.

— Значит так, — перешла она в наступление. — Или красное платье, или вот этот комплект с белой юбкой. Выбирай.

Пока я раздумывала, мама уже приложила к моим плечам алое платье.

— Мне больше всего нравится красное, — заявила она с видом эксперта. — С твоими светлыми волосами и серыми глазками — изумительно. Ох, да ты прям юная Брижит Бардо!

— Гиппократ,