Нет в лесу страшнее зверя - Маша Ловыгина

class="p1">Под ноги Кушнеру подкатился детский мячик. Трое мальчишек, вымазанные в песке и изрядно покусанные комарами, стояли в нескольких метрах от них и подталкивали друг друга, не решаясь подойти ближе. Кушнер пнул мяч обратно.

— Говори, не ёрзай. Что надо-то? — по-свойски велел Барушников и повел крутыми плечами.

— Нам тут историй разных порассказывали про Ненастьево. Деревня такая. Вот нам и хотелось бы туда поехать, — не стал юлить режиссер.

— Эва, — усмехнулся Барушников и почесал бритый затылок.

— Ну да… Нам нужно так снять, чтобы ничего лишнего в кадр не попало, понимаете? Оператор, конечно, потом может вырезать и фильтры наложить, но вы же понимаете, что было бы лучше, если…

— Понимаю, — кивнул Барушников и пожевал губами.

— Мы ведь в титрах можем указать ваше имя в благодарность за помощь, — не слишком уверенно выдвинул главный аргумент Кушнер.

Барушников чуть выпятил грудь, затем с интересом оглядел остальных:

— Что, и баб с собой повезете?

— Женщины нужны в кадре, — кашлянул Лев Яковлевич.

— И без водки? — хохотнул Барушников.

Полина почувствовала, как неприятно засосало под ложечкой от этих грязных намеков, но делать было нечего — вряд ли они справятся без помощи этого местного «королька». Да и спокойнее, наверное, когда есть какой-никакой пригляд. Все-таки маменькины заботы не прошли даром — когда-то давно Полина, наверное, совершенно не думала о том, что мир может удивлять не только радостными вещами, но и затягивать в жуткую трясину страхов. Ведь в детстве мы все открыты и чисты, пока что-то или кто-то не разрушит этот мир, вторгнувшись в него без предупреждения. И потом остается только попытаться забыть и начать все с самого начала…

«Запомни, Шуша, все забывается, кроме самого важного…»

— Ну что ж, — Барушников покрутил на пальце ключи от машины, — коли надо, езжайте.

— А как? Как нам это сделать? Нужна, наверное, карта какая-то и сопровождающий? — спросил Кушнер. — И что же, на машине можно туда проехать? А мы ведь водителя отпустили…

— Не, на машине никак, — покачал головой Барушников. — Дорогу размыло, а новую строить смысла нет. Осталась только узкоколейка.

Все переглянулись.

— Да, точно! Нужно ехать на… — Полина задумалась лишь на секунду. — На дрезине! По рельсам!

Барушников мазнул по ней заинтересованным взглядом.

— Мы как раз на ней и ехали, — продолжила она. — А потом шли пешком. Я, правда, не помню, сколько времени, но мне тогда казалось, что дорога заняла меньше часа, смущенно добавила она.

— Это когда же ты тут была? — фамильярно спросил Барушников.

— В детстве, — не стала уточнять Полина.

— В детстве… — хмыкнул он в ответ. Затем прищурился: — Вот и поезжайте с ней, раз она дорогу знает. Сопровождающих у меня нет, все при деле.

— Но как же с дрезиной быть? — обеспокоенно спросил Кушнер.

— Так что ж, дам я вам ее. Устройство простое, разберетесь. Езжайте, коли не боитесь.

— Вы сейчас что имеете в виду? — спросила Алла.

— Ежели вам про те места рассказывали, то и объяснять ничего не буду. Сами увидите… — усмехнулся он и снова посмотрел на Полину. — Когда же это ты там была?

— С отцом. Он журналист был…

— А… — губы Барушникова растянулись в ухмылке. — Не веришь, значит, в призраков? Смелая?

— Неужели все действительно так страшно? — восхищенно потер руки Кушнер. — О, ведь это именно то, что нам нужно!

— Раз так, что же не помочь? — Барушников потянулся, расправив широкие плечи. — Только вам, поди, и ночевать там придется. Пока доедете, то да се…

Кушнер оглядел группу.

— Я, пожалуй, воздержусь, — внезапно заявил Костров. — Что-то мне нехорошо. — Выглядел он действительно неважно: лицо стало сероватого оттенка, волосы прилипли к вискам, а руки нервно подрагивали.

— Веня? — Кушнер нахмурился. — Ты в порядке? Сердце?

— Что-то с давлением, наверное… — сказал Костров.

Кушнер покачал головой:

— Так, давайте решать на месте, кто поедет. Гена? — обратился он к оператору.

— Куда ж ты без меня, родной? — ответил тот, посматривая на Кострова.

— Андрей? Вы как? Хотелось бы знать ваше мнение насчет…

Сайганов, стоявший немного в стороне, лишь коротко кивнул. Полина заметила, как они с Марой обменялись взглядами, и та еле заметно улыбнулась.

— Аллочка, Мара? — Кушнер потер лоб. — Может, действительно, не стоит брать вас? Наложим потом фон перед озвучкой?

— Нет, Лева, я поеду, — решительно заявила Алла. — Рабочие кадры всегда лучше, чем самодеятельность. И свет естественный. Лицо мне потом только отфильтруете, — поморщилась она досадливо.

— Я тоже поеду, — передернула плечами Мара. — И можно без фильтров, — обнажила белые зубки в улыбке.

Полина просунула руки в лямки рюкзака и, закинув его за спину, встала рядом с Геннадием Викторовичем, молчаливо подтвердив свое решение.

— Дурацкая затея, — хмуро произнес Барушников. — Места там окаянные, а болота жадные. Коли вам здесь неймется, так может, другое что подыщите?

— Нет, решено, — заявил Кушнер. — Мы будем крайне аккуратными. И дальше деревни не пойдем. Ближний лес только снимем.

— Ну-ну… Ладно.

Сердце Полины готово было выскочить из груди в ожидании того, когда она окажется в Ненастьево. И лес — лес звал ее все эти годы, обещая, что, наконец, поделится с ней тайной. Шуша найдет дворец, в который никак не могла попасть так долго…

— Каменный дворец… — пробормотала вслух Полина. — Там живет дракон!

19

До рыбацкой резиденции Барушникова они в итоге так и не дошли. Решили, что не стоит терять понапрасну время. Попрощавшись с Костровым, они оставили его, заручившись обещанием Барушникова, что художник останется у него до их приезда. Алла выгребла лекарства и сунула их Кострову с указанием поберечься и в случае чего сразу же звонить Митричу.

Затем все собрались вокруг Кушнера. Алла и Мара были одеты согласно предстоящей вылазке — на обеих были легкие ветровки и брюки. Полина же так и осталась в платье до щиколоток. Кофта лежала в рюкзаке вместе с сапогами, на ногах были кроссовки, и в целом ее образ был даже не лишен своеобразного изящества, учитывая свисающие из пучка на затылке рыжие вьющиеся пряди.

— Ты что, так и поедешь? — скептически оглядев Полину, спросила Мара.

— А что? Мне так удобно, — ответила та. — Я джинсы как-то не очень…

— Полина у нас тургеневская девушка, разве вы не заметили? — вмешался Геннадий Викторович.

— Заметили, заметили, — отозвалась Алла. — Сейчас таких не делают.

— Разных делают, — отмахнулся оператор. — Все дело в том, что вкладывают… Вот в Полину, например…

— Отстаньте от человека, прилипчивые вы мои! — попросил Кушнер, шедший впереди рядом с Барушниковым. И тут же обернулся: — Ну что, Полечка, не жалеете, что поехали с нами?

— Что вы, Лев Яковлевич, я очень-очень рада! — вспыхнула она