Миха. Пролог - Константин Михайлович Ганин

Путники цепочкой спустились по пологому сыпучему склону. Один из парней указал на жухлый лесок у берега высохшего моря, и ребята потащили поклажу туда, оставив подруг за обычным и непонятным для мужчин спором. Скоро от деревьев донёсся стук топора, взметнулось яркое полотно первой палатки. Девушки, не прекращая ссоры, поплелись по камням к лагерю. Там они переключились на парней, быстро нашли причину для обид, вытащили из рюкзаков походные коврики и ушли к одинокому жухлому дереву. Длинная прозрачная тень последнего вытянулась по мёртвой земле и казалась спасением от зноя.

– В гробу я видала такой поход, – произнесла светленькая востроносая путница, та самая, что первой убежала на край плато.

Она раскрутила коврик и уселась, привалившись спиной к стволу. Вытянула натруженные ноги, попыталась расслабиться, но не смогла. Зло и резко выдохнув, по одному стянула ботинки, размяла стопы, понюхала руки, брезгливо фыркнула. Украдкой покосилась на парней. Заметив, что подруга наблюдает, откинулась, разглядывая ветви над собой.

– Это же ива? – спросила она. – Хоть что-то живое. До утра не двинусь с этого места.

– Ивы в таких местах не растут? – сказала вторая – пухленькая, с копной кудрявых волос, убранных в узел. Её ответ прозвучал, как вопрос, но подруга, привыкшая к этой её манере, отвечать не стала. – Ивы у воды обычно же?

– А что тогда? Осина? Страшная – как Змей Горыныч с отрубленными головами.

– Я сегодня… – начала было пухленькая, но примолкла.

От лагеря к ним шёл парень – прямой, мосластый, излишне живой в движениях.

– Вот и дрова есть, – сказал он неестественно бодро. Подбросил топор, поймал. – Отдыхаете?

– Ну, Лёнчик, и где этот твой экскурсовод? – едко поинтересовалась худенькая. – Мы сдохнем тут, пока он явится.

– Не сдохнем, – пообещал парень. – У него на конторе вывеска: «Кто мне доверился – от жажды не умрёт». Зря вы со мной не пошли тогда, этого персонажа видеть надо было.

– Я бы такому точно не доверилась, – распахнув глаза, произнесла кудрявая. – Ужасная надпись?

– Так и не надо, – улыбнулся Лёня.

– Ты можешь ему позвонить? – поинтересовалась худенькая.

– Лар, если бы я мог – я бы давно… Батарея же села.

– Так у тебя ж запас!

– Ты думаешь, он вечный?

– Кабиплеть, – выругалась Лара. – И спасателей не вызывать.

– Каких спасателей? – удивился Лёнька. – У нас же приключение. Ты карту видела? Там вода вокруг.

– Вот как так может быть, что кругом вода, а в середине – пустыня?

– Так в этом и весь кайф! Зато на обратной дороге, когда к морю выйдем, – представляешь, как будет?

– Если выйдем. Где этот мутнявый проводник?

– Вы чувствуете? – спросила пухленькая и принюхалась. Скривила лицо. – Тухлятиной какой-то пахнет?

– Кто-то сдох уже тут, – зло добавила Лара.

– Оп-па, – воскликнул Лёнчик, разглядывая что-то среди ветвей.

Он залез на дерево. Хрустнула ветка, жухлые плети словно бы ожили, заплясали. Девушки задрали головы, наблюдая за другом. Тот упёрся ногами в ствол и пытался отщепить край пустотелой ветви.

– Ты чего от него хочешь? – спросила пухленькая.

Раздался треск, обломок упал вниз, следом спустился исследователь. На коротком сучке он держал череп какого-то животного.

– Вот и мертвичинка, – сказал парень, разглядывая добычу. – Кому только понадобилось его туда засовывать?

– Это от него пахнет?

– Не знаю, у меня нос забился, – ответил Лёнчик. – Ты бы понюхала, как там из ствола воняет.

– Слушайте, давайте пересядем? – попросила кудрявая.

– Я больше не двинусь, – отрезала Лара. – Хоть тут все сдохнут.

Скоро подошли остальные ребята. Проявив завидное упрямство, Лариса осталась сама и убедила других. Решили развести костёр здесь же.

Парни принесли еду, нарубили дров.

Долгожданная ночь не принесла ни прохлады, ни радости. Друзья сидели под деревом у огня усталые и притихшие. Молодое пламя облизывало корявые сучья, светило скудно, красно. Жаркий воздух стоял неподвижно, дым плоско растекался над головами. Ветер изредка лениво давил на языки костра, но отступал, чуть тронув.

– Ты точно знаешь, что мы туда идём? – плаксиво спросила Лара у Лёнчика, сделав ударение на слове «туда». – Ты точно знаешь? – повторила она.

– А что тут знать-то? Карта сдохла – идём по памяти, – парень достал из кармана телефон и покрутил перед лицом соседки. – Двадцать седьмая пирамида где-то тут. Пару дней поищем – и на месте.

– На них номера-то хоть есть?

– А я знаю?

– Кабиплеть! Тут чтобы одну обойти – полжизни надо.

– Я устала? – пожаловалась пухленькая. – Шутки ваши…

– Кать, все устали, – сказал худенький парнишка с прямыми неухоженными волосами.

Он подмигнул девушке. Его ясная улыбка вызвала ответ.

Воздух чуть заметно двинулся, снова запахло тленом.

– Фу, опять, – поморщилась Катя.

– Воды может не хватить, – тихо заметил третий молодой человек – невысокий, почти квадратный, острый во взгляде.

– Значит, беречь будем, – огрызнулся Лёня. – Ты знал, что тут всё пересохло?

– Ты у нас за главного, – ухмыльнулся крепыш.

– Куб, кончай, – одёрнул его худенький. – Никто не знал, что так получится. Воняет здесь. Девчонки, может, всё-таки в палатки пойдёте? Кать? Я постелил там.

– И я, – поддержал Лёнчик. – Идите спать, устали же.

Катя посмотрела в направлении палаток, но ночь уже сгустилась, и темнота сливалась в одно.

– Я одна не пойду? – произнесла девушка. – Мальчишки, расскажите чего-нибудь?

– Чего? – спросил Лёня.

– Однажды, тёмной-тёмной ночью, – заунывно начал Куб, но тут же стих.

В темноте послышались шаги, приблизились. На свет проявился рослый старик. Молча зыркая на ребят, он остановился чуть позади Лёнчика, подальше от огня.

– Стемнело, – произнёс незнакомец и сел, где стоял, прямо на землю.

Лёня подвинулся, открывая остальным вид на гостя. В красном свете различались морщинистое лицо и жирные патлы волос. Темнела складками мешковатая одежда.

– Куда такая сушь? – произнёс старик, глядя в костёр. – Ребятишки, водой не богаты?

– Упс, – ответил Куб, разглядывая чужака.

– Сейчас принесу, – сказал худенький и поднялся.

– Чахлый, кончай жировать, – попробовал остановить друга крепыш.

– Славик, не надо? – поддержала Куба Катя.

Молодой человек повернулся, улыбнулся, и девушка стихла. Он пропал в темноте, скоро вернулся с полупустой баклажкой.

– Чашки только не найду, – произнёс парень, словно оправдываясь.

Он поставил воду перед незнакомцем. Тот медленно, жёстко двигая костлявыми пальцами, отвинтил крышку. Пересев, вытянул босые ноги вперёд, наклонил к ним флягу. Вода тонкой струйкой побежала по грязным лодыжкам в землю.

– Дед, да ты оборзел, – рявкнул Куб и подскочил на месте.

Он выхватил у старика воду, крышку, с усилием навернул её на горлышко и вернулся на место, забрав флягу.

– Не злись, – мирно попросил старик. Он потёр подошвой влажную землю и блаженно зажмурился. – Дерево полей, – приказал, кивнув на растение, под которым расположились ребята.

– Перебьётся, – ответил крепыш.

– Ну, как знаешь, – вздохнул старик. – Только смотри