Ткань Ишанкара - Тори Бергер

пойдут, но они все равно чужие люди. А семья – это другое, вы же сами понимаете.

– И ’т Хоофт – чужой? – с недоверием спросил Фиц.

Тайра почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а губы высыхают, и кожа на них болезненно истончается, как бывало всегда, когда хотелось плакать.

– Зачем вы меня мучаете? У меня ближе сэра хет Хоофта никого нет. Если бы его не было, я ни за что бы не вернулась. Осталась бы там, в тенях, с Сэлом. Но я не смогла его бросить. Так что если хотите, давайте, я признаю, что он теперь моя семья! Довольны? Вырвали свою правду? Без слов было непонятно? Непонятно, что сэр ’т Хоофт – это все, что у меня осталось? – Тайра вытерла слезы. – А теперь уходите! Хватит с меня вас с вашим Богом и вашим психоанализом!

Фиц несколько секунд просто смотрел на нее, а потом достал из другого кармана абсолютно чистый белый платок таких же гигантских размеров, как и предыдущий, и протянул ей.

– Ладно, – он пожал плечами, – я, конечно, уйду, но чуть позже. Только расскажу вам кое-что про вас с хет Хоофтом. Кое-что, чего вы еще не знаете и пока не понимаете. Но вы умная девушка, так что поймете и сможете сделать правильный вывод.

Он протянул свою большую ладонь, и Тайра вернула ему платок.

– Сохраните для потомков, – она грустно усмехнулась, – крокодильи слезки.

Фиц пару раз колыхнулся от смеха и спрятал платок подальше во внутренний карман.

– Знаете историю про Иова? – спросил он.

– В общих чертах, – призналась Тайра. – Прочесть в полном варианте как-то не пришлось.

– Ну и ладно, – не расстроился Кейн. – Когда я ходил в воскресную школу, я никак не мог понять, в чем там смысл, и потом еще долго не мог понять. Спрашивал у всех подряд, но все имели свое представление на счет бедного Иова, и я никак не мог решить, какое из них верное.

– И какое?

– Не все так просто! – радостно сообщил Фиц. – Это как сундук, у которого не одно дно, и на каждом спрятана жемчужина.

Тайра промолчала. Фиц выждал некоторое время, а потом тоном профессионального сказочника произнес:

– Пришел однажды Диавол к Богу и сказал: «Вот, ты говоришь, что есть у тебя праведник Иов, который ни разу в жизни перед тобой не согрешил. А я говорю, что это от того, что ты ни разу не испытывал его веру». И Бог сказал: «Иди и испытай его, только тело его не трогай». И Диавол пошел и отнял у Иова все имущество его и семью его, только тело его оставил ему. И взмолился Иов, и смиренно сказал: «Бог дал, Бог и взял», – Фиц замолчал и посмотрел на Тайру. – И снова пришел Диавол к Богу, и Бог сказал: «Видишь, все ты отнял у Иова, а он все равно мой». И Диавол ответил: «А это потому, что он недостаточно страдал». И Бог сказал: «Так иди и заставь его страдать, как угодно тебе, только душу его не трогай». И пошел Диавол и сделал, как ему хотелось. И сделался Иов прокаженным, сидел один в грязи и пепле, и черви ели его плоть.

Кейн снова замолчал.

– Это мне известно, – сказала Тайра, когда молчание затянулось.

– И стал Иов плакать, и говорил к Богу: «Всю свою жизнь жил я праведно, соблюдал заповеди твои и почитал тебя, как ты заповедал. За что ты так наказываешь меня, если я не грешен? Чем я заслужил такую старость? Почему ты не пошлешь мне смерть, или и этого я не заслужил?» – Фиц поднялся со шконки и встал напротив Тайры. – Никого не напоминает?

Тайре стало страшно.

– Слушайте дальше, – довольный произведенным эффектом, сказал Фиц. – И пришли к Иову три старца, и говорили ему: «Раз Бог лишил тебя всего, что дал, значит, ты согрешил против него, ибо не делает он ничего просто так. Покайся, и Бог простит тебя». Но Иов отвечал: «Не грешен я, и каяться мне не в чем, и почему он отвернулся от меня, не ведаю». Довольно долго так продолжалось, пока не кончились у них всех разумные доводы, и все замолчали. И тогда разверзлись небеса, и Бог сказал Иову: «Вот, ты хотел знать, за что ты страдаешь, но это знание не изменит мира, который я создал. А потому, не все ли тебе равно? Не в твоих силах тягаться со мной и призывать меня к ответу».

Тайра смотрела на Фица и не могла произнести ни единого слова. Он пугал ее тем, что читал в ее сердце то, что она сама боялась облечь в слова.

– И тогда Иов упал на колени и сказал: «Грешен я, Господи, в том, что не хватило мне сил, чтобы принять волю твою как должное, и в том каюсь». И тогда Бог простил Иова и вернул ему во много раз больше, чем отнял. Сколько-то там тысяч волов и ослов, я уж и не помню, – Фиц махнул рукой. – Но это не главное. Главное, что Бог вернул Иову его семью.

– Как это? – еле слышно спросила Тайра.

– Я тоже всегда думал – как это? – честно признался Фицпатрик. – В Библии не сказано, что Бог вернул ему тех самых детей, которых сам и истребил. Значит, думал я, это другие дети?

– Как это – другие?

– Не знаю, – Фиц пожал плечами. – Но получается именно так. Это были другие дочери и другие сыновья, но Иов принял их и считал родными. И они считали его родным отцом. Понимаете?

Тайра не ответила.

– У этой истории много смыслов, Тайра, – Кейн снова тяжело опустился на шконку рядом с ней. – Но, я полагаю, для вас сейчас важен именно этот. Бог забрал у вас ваших родных, но оставил вам весь Ишанкар. Это теперь ваша семья. В вашей доктрине есть правда, все-таки Сэл при жизни был самым мудрым человеком на Земле, – Фиц усмехнулся. – Но чтобы это и правда стало так, вы должны иметь смелость принять его волю, как должное. Как Иов. Ведь человек – это возлюбленное божье дитя.

– Тогда почему Бог разрешил Дьяволу проделать все это с Иовом? – в сердцах спросила Тайра. – От великой любви?

– Именно, – Фиц кивнул.

– Вы издеваетесь?

– Ничуть. Ну, сами подумайте. Если бы Бог был уверен, что Иов откажется от него, разве разрешил бы он Диаволу так поступать? – Фиц испытующе посмотрел на нее. – Нет. Бог разрешил Диаволу все это потому, что был уверен в Иове, в том, что душа Иова останется чиста. Бог верит в нас, что бы мы ни совершали, Тайра. А верить – значит любить. Понимаете?

Тайра опустила глаза и еще плотнее закуталась в одеяло.

– Но Иов был праведником, доктор Фиц, – через минуту сказала она. – Ко мне это точно не относится.

– Богу не нужны праведники! – воскликнул Фицпатрик. – Какая в них ценность? Богу нужны грешники, ибо ценна не та душа, которая спаслась, а та, которая еще спасется. Это же так просто!

Кейн замолчал, Тайра тоже ничего не сказала. Они молча сидели, разглядывая каждый свой камень на противоположной стене, и думая каждый о своем. Потом Фиц глубоко вздохнул, от чего шконка снова предательски заскрипела, подсел поближе и слегка толкнул ее пухлым локтем.

– Ну, я пойду, госпожа аль’Кхасса, – пробасил он.

Тайра кивнула.

Фиц поднялся, застегнул пиджак, пару раз переступил с ноги на ногу, подошел к двери и оглушительно постучал.

– Доктор Фиц, – Тайра соскочила со шконки, поняв, что он сейчас действительно уйдет. – Доктор Фиц, а при чем тут сэр хет Хоофт?

– Как – при чем? – удивился Кейн.

– Вы рассказали мне про Иова. Про меня мне все понятно. А он тут при чем?

– Ну-у, – Фицпатрик на пару секунд задумался. – У вас одинаковая история, Тайра. Аж страшно становится, насколько одинаковая.

– Я ничего об этом не знаю.

– Я вам все равно не расскажу, раз он так хотел. Но, полагаю, после всего этого, – он обвел руками камеру, имея в виду все прошедшие события, – он сам вам расскажет.

– И что мне делать?