Полудриада и Дракон - Наталия Александровна Яксина

— Волнуюсь не меньше вас. Второй Университетский съезд, подумать только! И в Средиземноморском университете я никогда не был, только в Северном, — и Брат Геометр начал подробный рассказ о своей поездке в Северный университет. Ива внимательно слушала, изо всех сил тараща слипающиеся глаза.

— География в Северном Университете — один из самых важных предметов, ведь северяне просто одержимы дальними путешествиями, открытием новых земель и составлением карты мира. Однако, наш доблестный защитник и охранник спит без задних лап. — Брат Геометр попытался ткнуть задремавшего Альбина в плечо, но Ива успела оттолкнуть руку профессора. Оборотень мгновенно проснулся, лязгнул зубами и резко ударил локтем туда, где только что была рука Брата Геометра.

— А нас кто защитит от такого защитника? — проворчал Брат Геометр, потирая и с трудом разгибая пальцы, которые слегка задел Альбин.

— Извините. Рефлексы, — буркнул без особого раскаяния Альбин.

Брат Геометр ещё сварливо побрюзжал на тему некоторых относительно разумных форм жизни, напрочь лишённых чувства юмора, но Ива уже не могла сопротивляться сну. Бессонная ночь в Библиотеке, многочасовая работа над докладом, спешные сборы, смутная тревога — всё это отняло слишком много сил. А силы скоро понадобятся, даже сомневаться не приходится.

Ива проснулась, напуганная тишиной, нарушаемой лишь перестуком лошадиных копыт.

— Что случи…, — начала было она.

— Ничего не случилось. Просто Брат Геометр уснул, вот и тихо, — усмехнулся Альбин.

Брат Геометр удобнее примостил голову на свою дорожную сумку и захрапел.

— Ну вот, уже не так тихо. Полегчало? — съязвил Альбин, а Ива тихо прыснула со смеху.

Некоторое время ехали молча — разговаривать под оглушительный храп Брата Геометра было затруднительно. Проехав очередную деревню, они заметили бредущую по дороге одинокую фигурку. Худенький ярко-рыжий мальчик в одежде не по росту, заслышав стук копыт, остановился и подозрительно покосился на путешественников.

— Далеко собрался? — окликнула мальчика Ива, а Смарагд натянула поводья, чтобы кони замедлили шаг.

— Далеко. В город. Мариурбем, — звонким голоском ответил мальчик, сверкая исподлобья зелёными глазами.

— Действительно, далеко. А где же твои родители?

— Я сам по себе. — Мальчик пожал плечами и выжидательно уставился на Иву, — А вы, наверное, тоже в Мариурбем?

— Надо же, какой догадливый! Залезай в телегу, подвезём в Мариурбем, — пригласила полудриада.

— Залезай, лисёнок! — позвал Альбин.

Мальчик неожиданно отпрыгнул в придорожную траву.

— Не бойся, не обидим. Мы же с тобой вроде как дальние родственники, — усмехнулся Альбин и пояснил недоумевающей Иве: — Он лис-оборотень.

— Но как… — изумилась Ива.

— Лисой пахнет, — пояснил вервольф, искренне удивляясь недогадливости полудриады.

Подумав, мальчик легко запрыгнул в телегу и завозился, устраиваясь поудобнее.

— Значит, ты волк. Вроде как мой дальний родственник. А ты кто? — спросил он, искоса поглядывая на Иву.

— Я полудриада, меня зовут Ива.

— А я тролль. Смарагд, — приветливо прогудела Смарагд, не дожидаясь вопроса.

— Я Альбин. А тебя как зовут?

— Рыжий.

— Если ты собрался жить в городе среди людей, то тебе нужно человеческое имя. Как насчёт имени Руфус? В переводе с латыни означает «рыжий», — предложила Ива.

— Хорошее имя. Соглашайся, парень. Я тоже для волков Белый, а для людей Альбин, — поддержал вервольф.

— Руфус так Руфус. Как вы предусмотрительно взяли с собой сушёную рыбку, хлеб и сыр — ведь путь предстоит неблизкий, а в деревнях к чужакам относятся настороженно, еды голодным не продадут, — мальчик лукаво заулыбался, стреляя зелёными глазами.

— Ишь, хитрец какой, уже всё разнюхал! На, держи, — рассмеялась Ива.

— Благодарю тебя, прекрасная и добрая полудриада, — Руфус охотно принял угощение, прижал свободную руку к сердцу и склонил голову.

Ива вновь рассмеялась и спросила:

— А зачем ты едешь в Мариурбем?

— Ну… как-то тесно стало в деревне да в лесу — поищу своё место под солнцем в большом городе, — жуя, ответил мальчик.

— Только помни, что воров не любят не только в деревне, но и в городе, — неожиданно резко вмешался Альбин.

Мальчик широко распахнул зелёные глаза и ответил дрожащим голосом:

— Да не трогал я этих кур! Я в лес ночью бегал охотиться! Возвращаюсь под утро, а в курятнике хорёк. Я его еле прогнал: он так рассвирепел от крови, что и меня пытался укусить. А на шум отец с ружьём прибежал… ну, я его отцом называл… лапу мне прострелил правую переднюю… Я бросился наутёк, а он собаку на меня спустил. Хорошо, что с псом мы дружим, он знает, кто я. Он так убедительно охотничью собаку изображал, а на самом деле меня собой прикрывал, чтобы отец больше не стрелял. Добежали мы с ним до леса и простились навек: если бы я домой вернулся голый и с простреленной лапой, то есть рукой, все бы догадались, что оборотня усыновили.

— Извини, Руфус. Я увидел, что одежда с чужого плеча, явно краденая, вот и сказал сгоряча, — Альбин покраснел от стыда и опустил глаза.

— Руфус, хочешь, я поговорю с твоим приёмным отцом? Меня ведь тоже обычная человеческая семья воспитывала. Им тяжело было узнать правду, но они меня всё-таки приняли.

— А меня воспитывала обычная волчья семья. То есть не совсем обычная, мамка-то оборотень, мы с братом оборотни, только третий брат и батя волки. Признались мы ему, батя расстроился — не то слово. Но всё равно, семья есть семья, — Альбин от волнения говорил торопливо и неразборчиво.

Руфус отрицательно покачал головой и расплакался:

— Я должен уехать. Родителям… ну, людям, которые меня воспитали, соседи давно говорят, что их лесной найдёныш — колдовское отродье. Я слишком быстро расту и взрослею. И в темноте вижу. Слух и нюх острее человеческих. Знаю, о чём люди думают. Пару раз меня ночью видели, когда я в лес убегал. А ещё я животных лечу — они мне говорят, что у них болит, а я им нужные травки из леса приношу. И вот я две недели где-то пропадал и вернусь со следами от пуль… Нет, я не могу вернуться. Мне лучше уехать.

— Допустим, ты уедешь. Будешь выживать в городе среди чужих людей — один, без крыши над головой и денег. Будешь хвататься за любую работу ради куска хлеба. Пока и в городе не заметят, что ты отличаешься от других людей. Так и будешь убегать всю жизнь? — от этих слов Ивы мальчик заплакал ещё сильнее.

— Что здесь происходит? — недовольно спросил Брат Геометр, зевая и потягиваясь. — Почему мы остановились? Как здесь оказался ребёнок?

— Простите, я уже ухожу, — Руфус шмыгнул носом и вытер слёзы слишком длинным рукавом рубахи.

— Стой, Руфус. Господин Геометр, этот мальчик — лис-оборотень. И он собрался бродяжничать, лишь бы не открывать своей приёмной семье правду