Атман. Книга 1 - Екатерина Витальевна Белецкая

взвизгнула молодая. — Как ты смеешь так говорить про свою же внучку⁈

— Внучку, от жопы ручку, — захихикала пожилая. — Если бы хоть пацана родила, так ведь нет, девку…

— Уж кто получился, — вдруг почти миролюбиво сказала молодая. — Простите-извините, не дошла ещё наука, чтобы под заказ детей рожать. А если б и дошла, мы бы в пацанах утонули, всем же наследники нужны, древних родов, не иначе. Вот тебя взять, мама. Кто ты такая, чтоб тебе пацан так сильно требовался? Продолжатель славного рода Гвоздевых? Ну, родила я внучку, и чего?

— Да того, что она и тебе самой не сильно-то нужна, — сварливо сказала пожилая. — То-то ты мне её с младенчества каждое лето на три месяца спихиваешь, и раз в две недели появляешься. Не заскучала по кровиночке своей узкоглазой?

— Я работаю, — ответила молодая.

— Ага, передним местом, — парировала пожилая. — Скинешь девку, и в Москву, хвостом крутить. Нового китайца-женатика не нашла ещё? Или им одиночки с прицепами не сильно нужны?

— Твою налево, мама, я же сказала, что я работаю! — взорвалась младшая.

— И в выходные? — пожилая захихикала. — До которого часа работаешь? До закрытия клуба? Или пока такси ездят? И как же я вырастила на свою голову такую шалашовку китайскую? — с горечью спросила она. — Где упустила? Что не так сказала? Всё ведь у тебя было, у твари, мать старалась, кожу с себя была готова снять, лишь бы доченьке лучшую одежду выправить, учиться пристроить, кружки оплатить, секции…

— Чего ты оплачивала? Секцию волейбола при школе, которая бесплатная была, или рисование в ДК, которое в месяц пятьдесят копеек стоило? — младшая расхохоталась. — Ври, да не завирайся, мама. Прямо ты вся переломалась и перетрудилась со мной, как же!

— Вот, что и требовалось доказать, — с торжеством в голосе сказала пожилая. — Вот так ты и доводишь мать, мерзавка! Как хочешь, а я в Москву поеду сейчас, хоть пару дней отдохну от тебя, чтобы это всё не слышать!..

— А я тоже в Москву поеду, — парировала молодая. — Вот соберусь сейчас, и поеду. Что я тут забыла, вообще не знаю. Кабачки твои сраные, или петрушку сорта «крысиный хвостик»? Пропусти, я иду собираться!

— Ой, иди, нашлась цаца, — огрызнулась пожилая. — Иди, иди, и чтобы духу твоего здесь не было!

— И не будет, — заверила молодая. — Вот только как у тебя деньги кончатся опять, дух мой тут снова появится.

— Это кто тебе сказал? Голос с неба, или ещё кто? — ехидно спросила пожилая.

— Это моя жопа так чует, — отбила молодая. — А она обычно не ошибается…

Голоса смолкли. Ит и Скрипач всё ещё стояли, прислушиваясь, но голосов больше не было — никаких. Ни на соседнем участке, ни в самой локации. Снова наступила та самая давящая тишина, которая была тут во время прошлых входов, вот только кошки они пока что не видели — впрочем, сейчас им уж точно было не до кошки.

— Они поссорились, — резюмировал очевидное Скрипач, когда стало понятно, что продолжения не будет. — И, судя по всему, это было обычным делом.

— Видимо, да, — согласился Ит. — Жалко Дану. Теперь понятно, почему она настолько быстро отдалилась от матери в юности. Такого отношения врагу не пожелаешь.

— Это верно, — с грустью согласился Скрипач. — Ребенок, который для всех только помеха. Обуза для бабушки, не нужная матери, которой хочется построить личную жизнь, а из-за ребенка это становится практически невозможно. Да уж, выглядит это хреново.

— И не говори. Ну что, пойдем, посмотрим, что там за окно такое? — спросил Ит. — Попробуем открыть его, или сразу поищем лестницу?

— На фига? — пожал плечами Скрипач. — Почему-то мне кажется, что лестница не понадобится.

* * *

Скрипач оказался прав — лестница им действительно не пригодилась. Когда они, обогнув дом, снова встретили кошку, которая, разумеется, опять нырнула в продух, оба с удивлением увидели, что окно, то самое, шестое, несуществующее в реальности окно помывочной, слегка приоткрыто.

— Да, лестница не нужна, — покачал головой Скрипач. — Кажется, нас приглашают в гости.

Он указал куда-то вниз, и Ит увидел, что под стеной, напротив окна, стоит табуретка.

— Совсем хорошо, — заметил он. — Ну что, полезли?

— А что делать. Полезли, — Скрипач встал на табуретку, и осторожно толкнул створку окна. — Забавно, — сказал он. — Петли, кажется, смазаны. Очень легко идёт.

Он вскочил на подоконник, и спрыгнул внутрь маленькой, даже крошечной, пожалуй, комнаты. Ит последовал его примеру.

Помывочная представляла собой помещение, обшитое изнутри даже не вагонкой, а какой-то совсем уже простецкой доской, больше всего похожей на заборную. Струганная доска, кривая, неровная, и вся в сучках, точнее, в дырках от выпавших сучков. По низу, где-то на метр от пола, помещение это было затянуто клеенкой, тоже самой дешевой, той самой, которой хозяйки застилают на даче рабочие столы. Незамысловатый рисунок, тусклые цвета. В углу, рядом с дверью, стояла стопка разномастных эмалированных тазов.

— Удручающее зрелище, — констатировал Скрипач. — Холодно. Да ещё и сыро. И как тут мыться?

— Если быстро, то нормально, — раздался вдруг из-за прикрытой двери тоненький детский голосок. — Если долго, то можно простудиться. А вы кто?

Скрипач открыл дверь, и оба они увидели, что за дверью стоит ребенок, и с интересом смотрит на них.

— Ты мальчик или девочка? — спросил Скрипач первое, что пришло ему в голову. И немудрено, потому что девочку признать в этом ребенке было весьма затруднительно. — Как тебя зовут?

— Я девочка, — кажется, ребенку стало обидно. — Меня зовут Данька.

— Очень приятно, — Скрипач чуть склонил голову. — Я рыжий. А это вот Ит. Ит, помаши Даньке.

— Зачем мне махать, я же не маленькая, — сказала Данька. — Я и так вижу.

— Ну и хорошо, — похвалил Скрипач. — А что ты здесь делаешь, Данька? Ты же тут одна, да?

— Да, — она погрустнела. — Так вышло, что они меня здесь забыли.

* * *

В проходной кухне действительно было неуютно, но тут оказалось гораздо светлее, чем перед дверью в помывочную, и они, наконец, смогли разглядеть девочку во всех деталях. Детали