Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

жизнь – это иной мир, и я сделаю его в нём слабым, уязвимым, он сделает меня в нём неврастеничкой (хоть и счастливой), а вместе мы либо обретём смысл и свободу, либо опостылеем друг другу, сделавшись абсолютно не свободными и скучными, и умрём. Впрочем, умрём мы в любом случае, а вот как быстро – это другой вопрос. Ставка высока, и если я готова была рисковать, то Джиён, в целом бесстрашный и умеющий играть по-крупному, на глупые риски идти не собирался. Эгоист в нём не исчезнет никогда. Джиён потянул за резинку, державшую волосы, и они распались, разостлавшись подо мной, как льняной лоскут. Сынри тоже всегда любовался моими локонами, то гладя их, то перебирая пальцами… Сынри! Господи, что я делаю, я же приехала за помощью, чтобы спасти его, а он в коме, и я пользуюсь его жутким состоянием, чтобы радоваться жизни? Поцелуй ещё длился, но раскаяние, стыд и укоры совести уже начали пожирать меня. Мне захотелось плакать, уже не от счастья, а от отвращения к себе и всей этой ситуации, Почему она такая тупиковая, некрасивая и сложная? Почему я здесь, замужем за человеком, лежащим при смерти за тысячи километров, любящая вот этого типа, что целует меня глубже, чем в душу, почему я не в Петухово, не бакалавр, поступивший в магистратуру, чтобы потом работать переводчиком и попасть в Корею либо в командировку, либо как туристка. А в Сингапур вообще не попасть! Сюда, в этот город-государство, который я так полюбила, потому что полюбила его короля. А у него тут уже другая королева, с короной, как полагается. Слёзы брызнули из глаз, и я оттолкнула Джиёна, пружиной сев и спрятав лицо в ладонях. Дракон не полез сразу же с вопросами «что случилось?», он молчаливо сел рядом и стал следить за мной. Я видела сквозь пальцы, как он изучает меня и чего-то ждёт. А я не могла остановить слёз, поняв, что это опять скорее гормоны, чем что-то существенно изменившееся извне. Хотя и перестать думать о том, что совершается двойная измена, тоже было трудно. Мне неприятно, что я так поступаю с Сынри, и мне неприятно, что Джиён хочет вот так получить меня, не собираясь расставаться с Тэён, да и вообще завтра с утра, наверняка, делая вид, что ничего не было. Ночь, которая для меня могла быть умопомрачительной, разрывающей меня на части от блаженства, для него будет удовлетворенным самолюбием, чтобы потешаться сразу над двумя дурами. - И? – наконец, вопросительно произнёс он. - И ничего, - всхлипнула я, вытирая лицо, глаза и нос тыльной стороной ладони. - Вот именно, ничего не произошло для подобной реакции. Ты испытывала стрессы и похлеще, чем подвыпивший пристающий мужик, что ж выбило из колеи? - Мой любимый свитер носил кто-то другой, - едко процедила я сквозь зубы, посмотрев на него. – Вот думаю, отложить на полку или прополоскать? - Хорошая идея. Искупаемся обнажёнными? - Размечтался, - отвернулась я опять к проливу. - С тобой точно всё в порядке? – почему-то уточнил Джиён. Было ощущение, что он предполагает какой-то определённый ответ. Я едва удержала руку, чтобы не положить её на живот. - Всё замечательно. Лучше некуда! У меня муж при смерти, а я тут, с тобой, валяюсь на пляже, не зная, чего ждать. - Я же сказал, я нашёл человека, который может помочь, он врач, и от меня, как и от тебя, дальше уже ничего не зависит. – Я поднялась, сделала несколько шагов, достигнув мокрой полосы песка, на которую набегали волны. Одна из них добралась до моих пальцев, следующая не дотянулась, а третья намочила ступни полностью. Войдя ещё дальше, теперь уже погрузившись по щиколотку в пролив, я села на корточки. Волосы рассыпались по спине и плечам, их кончики намокли, заколыхавшись на поверхности воды. Шаги на песке были не слышны, но я почувствовала, что Джиён не остался сидеть, а подошёл поближе и встал за моей спиной. – Что не так, Даша? Почему ты не можешь забыть ненадолго о проблемах и расслабиться, если сказано, что от нас ничего не зависит до некоторого времени? Зачем трахать себе и мне мозги? - А ты умеешь забывать о проблемах? – обернулась я через плечо. – Разве не ты говорил, что ни на миг не позволяешь себе отвлечься, что ты всегда начеку? - Но это не мешает мне оттягиваться и отдыхать в своё удовольствие! – Джиён подошёл, тоже войдя в воду, как и я, прямо в обуви, и, наклонившись, чтобы взять меня за локоть, поднял на ноги, поставив перед собой и схватив за плечи. Не тряся, не слишком сильно сжимая, просто как-то отрезвляюще. – Что за привычка подражать и пытаться уподобиться? Как бы я ни делал – тебе это зачем? Тебе сказано – расслабься, ты попросила об услуге и дальше всё делаю я, что ещё нужно? Какого чёрта, объясни мне, бабы постоянно лезут в какие-то серьёзные дела и хотят занимать те же позиции, что и мужчины? - А почему нет? Чем вы лучше? Почему мы не можем? – Уже без всхлипов, на мои глаза опять набежали слёзы и соскользнули по щекам. – Подражать, уподобляться… все люди берут кого-то за образец для подражания, все смотрят на кого-то и пытаются соответствовать. Я всегда смотрела на родителей и стремилась во всём быть похожей на них, но судьба закинула меня в такие дебри, что это перестало быть актуальным, тут надо примерять другие роли, хотя я ужасно не люблю играть, в отличие от тебя! Ты думаешь, я этого хотела? Быть здесь, быть женой чеболя, любить главаря мафии? Ты знаешь, что это не мой осознанный выбор. С чего ты взял, что я перестала мечтать о тихой семейной жизни, о семейных завтраках, скучных прогулках, просмотрах сериалов, толпе детей и толстеющем муже с газетой в руках? Я уподобляюсь, чтобы выжить, а не потому что хочу этого! Это ты научил меня, что всё нужно держать в своих руках и не выпускать из-под контроля. В этом между мной и тобой огромная разница. Ты получил всё то, к чему сознательно стремился, а я получила то, что мне было брошено в руки, и от чего я не смогла отбиться. И я… я вовсе не хочу быть такой, какой становлюсь уже по инерции, - я вытерла щёки, растеряно пожимая плечами и оглядываясь вокруг, - ты