Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов

девственника. Приятель был столь же юн, сильно озабочен, однако еще обманывался перспективами. Зная, что ночью мы отправимся искать приключений, он пришел; за столом вел себя преувеличенно оживленно, пил из литровой бутылки, дивил моих близких. Наконец, они улеглись и нам посоветовали сделать то же; мы, конечно, не послушались, ограбили отчимов бар и пошли гулять.

Сразу и познакомились с девушками: жили эти девушки в квартире, открывавшейся сразу на улицу, и внутри этой квартиры все было так, что не сразу поймешь, вошел ты в дом или еще гуляешь. "Холодно, как у пьяниц" - ругалась моя покойная бабушка, заходя к нам с женой в комнату.

Вот так и у девушек было, очень холодно. Девушки были так себе. Не то, чтобы они ждали принцев, но мы с товарищем не тянули даже на мелкопоместных дворян. Я и сам не знаю, чего от них захотел, потому что Новый год как раз пришелся на середину курса венерических болезней, которые я изучал, и мне уже кое-что было ясно. Проторчав у них полтора часа, я ушел домой, а друг мой остался, хотя ему было сказано в ухо, что дело безнадежное: ундины пребывали в скандальном, придирчивом настроении.

Избежав одного скандала, я быстро влетел в другой: дома заметили пропажу, заперли бар на ключ, а ключ взяли с собой в гости. Когда я проснулся, никого не было, и ключа тоже не было, а бар был, полный недоступных напитков. Вдруг вернулся мой приятель. Сияя, он сказал, что трахнул ундин. Я моментально понял, что он врет; он так и светился: в костюме-тройке, востроносых туфлях. И не ошибся, потому что потом он не лечился нисколько; он просто хотел возвысится в моих сравнительно опытных глазах.

Мы стали гадать, как отпереть бар. Тут приехал еще мой друг, который сейчас работает на скорой помощи - я часто пересказываю его истории в медицинских циклах. Он взял отвертку и, как я уже некогда рассказывал, снял с серванта заднюю стенку. Мы опустошили бар, и будущий скорый доктор предложил поехать к знакомым женщинам. Он не хотел этих женщин, он хотел сделать им гадость, гуммоз (у нас это слово было в широком употреблении).

Приятель, якобы трахнувший ундин, пустился вприсядку. Скорый доктор, глядя на него, согнулся пополам и дал отмашку: "Берем!"

Маленький, толстенький, пьяненький, похочущий вприсядку, в троечке и штиблетах - это было то, что нужно. У женщин уже сидел мужчина, специалист по медицинской технике, пухлый русский богатырь в подтяжках и закатанных рукавах.

- Ну, вы, ребята, за мной не гонитесь, - отечески посоветовал он, берясь за бутылку.

Упал он первым. Мы взяли его за ноги и сволокли в отдельную сторону, где не было стекол в окне, да и рамы тоже. Оставили лежать на неструганом полу. Потом упал наш маленький танцор. Взяв его за ноги, мы сволокли его туда же и положили на специалиста по медтехнике, как на поленницу. После чего всю ночь, пока не заснули, ссорились с женщинами, которые хотели байроновской романтики.

А маленький, кругленький моя приятель проснулся и никак не мог взять в толк, где он находится. Накинув на плечи шубу одной из дам, он долго бродил по пустынному коридору, напоминая призрак кровожадного румынского боярина. Дамы отобрали шубу и выгнали его; он пошел домой пешком, ориентируясь по звездам.

О любимом народном сериале, лживом до бесконечности

"Менты" непотопляемы и бесконечны. Они продолжаются и удаляются от реальности.

Актеры не гримируются и не играют. Иногда подрисовывают себе фингал, но часто и подрисовывать не надо.

Капитан Ларин появляется все реже. По слухам, ему сильно мешает токсический образ жизни. Я думаю, уровень фильма можно повысить, если заснять капитана Ларина в реальной обстановке и растянуть на семь серий, по количеству дней запоя.

Я, конечно, знаю, о чем говорю, потому что мой собственный брат, двоюродный, сумел-таки поработать милиционером. Кузен выпивал поллитру, вешал на плечо автомат и шел наводить порядок.

Однажды звонит мне, из Москвы:

- Дядька-то твой, мой папаша, знаешь, что учудил? Арестовал я на Тверской блядь, привел домой. Стал обхаживать. А он спал за стенкой. Вдруг проснулся, выскочил и без слов отымел. Представляешь? Мне полчаса понадобилось договариваться, а он раз - и готово!

В телефонной трубке послышался дядин рык, запрещавший кузену рассказывать дальше.

Потом позвонил сам дядя. Не поздоровавшись, выпалил стихи собственного сочинения, про кузена: "Доктор придет, из дурдома. Спросит у нас: где опер Рома? Доктор придет из психушки, Роме нальет из чекушки".

Сделал паузу, набрал воздуха:

"К Роме придет врач нарколог! По совместительству он проктолог! Есть у него с водкой клизма, чтобы лечить от алкоголизма!"

В гостях у сказки

Однажды жена с великим боем купила хорошие сапоги. Они стоптались и поистерлись, это бывает.

Жена их взяла и снесла в Дом Быта, хотя лучше было бы назвать - Дворец. Там их приняли на перестройку и денег взяли, сколько они сами не стоили.

Наступил торжественный день воссоединения с сапогами. Приходит жена и видит: всё полки, полки, сплошные полки, уставленные ботинками, и среди них - одни сапоги, Уроды, с загнутыми носами. Нечто неописуемое. Она еще порадовалась: хорошо, что они не мои.

Сапоги эти словно сошли с картинки из детской книжки про русские народные сказки. Как будто Иван-Царевич их снял и поставил проветриваться, или продал торговому инородцу, ростовщику. Ковер-самолет и гусли-самогуды - бесплатно.

То есть эти сапоги выбежали из коллективного бессознательного, откуда все народные сказки прут.

Приемщица любуется квитанцией, идет к Уродам, снимает их с полки и подает. А жена смотрит, что они больше на два размера.

- Вам же стопу не мерили! - ликует приемщица.

Не тут-то было. Оказалось, что мерили. И на квитанции даже оставлен след этой стопы, миниатюрной и женственной, как моей жене и положено.

- Иван!!

Между прочим.

Явился сказочный Иван, в кожаном фартуке, с коричневой папиросой. Она пропиталась слюной и тлела вся.

- Ты заказ делал?

- Ну, может, я; может, и не я. А че? че такое?

- Закорючка твоя стоит!

- Ну, моя...

Иван - не то вдовствующий царевич в изгнании, не то третий сын - возмутился и тяжело задышал.

- Да ты посмотри!...

Подобрал фартук и халат, сунул ногу в сапог жены. Топнул. Застегнул молнию, выпрямился.

И стал не опишешь пером, какой красавец, будто выскочил из горячего молока.

Моя жена - Ванга

Наберитесь терпения и