(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк

— Ты тоже, — погладила его лицо руками, — я не хрустальная ваза. И не хочу быть ею. Забудь все, что тебе сказала моя мама. Я хочу жить с тобой так, как нам нужно, а сколько неважно.

— Нет, — сжал мои плечи, — ты всегда будешь. Я просто не позволю тебе уйти. Больше никогда. Ни в одном из смыслов! — и поцеловал меня так, как мне было необходимо. Напористо, жарко, не давая опомниться, подумать, сделать выбор. Я отвечала тем же, потому что мой выбор это он.

— Я так скучала по тебе, — крепко обняла его за шею. — Всегда скучала без тебя, — губами поймала трепещущую венку на шее: обласкала языком, заводясь от запаха теплой карамели.

— Теперь мы оба дома… — шепнул, ладонями проникая мне под юбку домашнего сарафана, оглаживая бедра и смыкаясь на ягодицах. Я хотела своего Мира, но боялась, что он не ответить из-за моего положения. Бывают люди, кто в принципе секс с беременной женой считал чем-то неправильным, а в нашей ситуации вообще запредельно, за гранью. Но доказательство его желания упиралось в меня… — Тебе можно? — толкнулся, поглаживая лобок через белье.

— Можно и нужно, — шепнула, неспешно целуя губы, щеки, подбородок; нежно царапаясь о щетину, обжигаясь от соленого ветра, холодившего шею. Я не помнила за собой каких-то особых приливов желания в беременность, но сейчас каждое движение сводило с ума. Я хотела. Я очень хотела своего любимого бывшего мужа.

— Ты хочешь меня? — отчаянно заглянула ему в глаза. Я должна знать, что по-настоящему желанна.

Щелкнул ремень, затем рваный писк молнии. Мирослав взял меня за руку и положил ладонь на горячий каменный член.

— Есть еще вопросы, госпожа Нагорная?

Я заскользила пальцами по стволу, не сводя с лица бывшего мужа сумасшедше-страстного взгляда. Его дыхание стало чаще, мое вторило ему. Мир раздвинул полы кардигана и спустил с моих плеч бретельки, обнажая грудь.

— Они стали больше, — обхватил обе и сжал.

Я тихо рассмеялась. Такой довольный. Он целовал груди, вытягивал ареолу, прикусывал соски. Мои пальцы блуждали в его выгоревших волосах, а в набухшие нижние губы упиралась возбужденная голая плоть. Шелк трусиков только подчеркивал остроту и невесомость преграды.

— Хочу тебя, Янка, — сдвинул тонкую полоску, потерся об меня внизу и рванул вперед нетерпеливо, горячий, каменный, наполняющий до хриплого вздоха.

Я простонала в губы, захлебываясь древним чувством единения, первобытным инстинктом, понятным на всех языках. Это между мужчиной и женщиной. Это между нами. Это прекрасно. Прекрасно, потому что это не только тело, это сердце к сердцу.

— Мне… нравится… сверху… — отрывисто, ловя каждое движение, возбужденным клитором встречаясь с его лобком.

— Мне тоже нравится, когда ты сверху… — увеличил темп, сжимая мои бедра, впечатывая в себя, чтобы каждый миллиметр вместе. — Посмотри на меня, Яночка… — в голосе мягкое рычание. Он на грани. Я тоже.

Я открыла глаза, встретилась с его, темными, страстными, но на дне острота и внимательность. Мир боялся, что я все еще закрыта и не смогу кончить.

— Я люблю тебя… Люблю, Мир. Я всегда любила только тебя… Только тебя… — упала ему на грудь, сраженная оргазмом. Единственное, что омрачало этот момент… Что его семя не даст во мне росток. Я мечтала подарить именно ему детей. Двух: мальчика и девочку, а сейчас…

— Яна? — почувствовал мое смятение. — Ты напряжена. Плохо? Ян? — сразу в стойку. Все никак не мог небо со своих плеч снять.

— Нет, — оторвала голову от его плеча. — Просто… — в горле запершило, а глаза увлажнились. — Мне плохо, что я… — покачала головой.

— Перестань, — собрал мои слезы и приложил пальцы к своим губам. — Ты знаешь мое мнение на этот счет, — Мир был честен и откровенен. — Я не рискнул бы тобой. Нет, Яна, но раз судьба так распорядилась… — и он коснулся моего живота, едва-едва выпуклого, не сказать, что уже восемнадцать недель, но мы-то знали, что там рос узелок жизни.

Дети — это божий дар. Я женщина и мне сложно решиться на аборт. Я не хотела этой беременности, но не смогла бы пойти на крайний шаг даже ради спасения собственной жизни. Наши дети — будущее, они буду лучше нас, а мы — отражение в их глазах, смехе, счастье.

— Мы вместе. А слезы на твоем лице пусть будут исключительно в виде дождя.

— Ай! — Мир как в воду глядел. В небе сверкнуло, и на нас обрушился дождь. — Побежали!

Мы схватились за руки и бросились к дому. Промокли за пару минут прилично, но смеялись, как дети. Кстати, насчет детей.

В гостиной как раз Николь с подругой крались наверх с коробкой пирожных. Мы с Миром хохотали и не планировали ругаться, что они решили в одиннадцать вечера подкрепиться эклерами. Они переглянулись, оценивая наше веселое настроение, и исчезли на втором этаже.

— В душ, — Мирослав подтолкнул меня к лестнице. — Чтобы не простыла.

Его спальня была первой, поэтому мы заскочили туда: смеялись, дурачились, раздевали друг друга. Как раньше, но по-новому.

— Я присмотрел другой дом, — неожиданно выдал. — Там только коробка. Внутри свободная планировка: можно сделать все по нашему вкусу, — смотрел на меня, ждал ответа.

Я улыбнулась и, обнаженная, поманила Мира за собой. Включила воду и провела ладонями по могучим плечам. Гладила широкую грудь, обмывала своего мужчину. В этом была некая сакральность. Мы не были мужем и женой по документам, мне это и не нужно. Я не лгала матери. Главное, чтобы мы были самыми важными и дорогими друг для друга.

— Выходи за меня, — когда мои ладони оказались на его сердце, прижал их к груди.

— Я и так твоя, — коснулась любимого лица, впитывая в себя каждую черточку, пору, морщинку. Улыбку, полноту губ, колючую щетину. — Я хочу быть для тебя женой и любовницей, — вслед за темной полоской жестких волос скользнула вниз. — Святой и грешницей, — обхватила наливавшийся силой член. — Богиней, которая стоит перед тобой на коленях, — опустилась вниз. — Я твой ад, — сжала мошонку. — Я твой рай… — поцеловала головку, нежно обвела языком уздечку. Мои губы скользили вверх и вниз по стволу. Мне нравилось делать это для него: глухие стоны, мои волосы в мужском кулаке, власть над его блаженством. Мирослав любил оральные ласки, и мы часто занимались этим, но раньше я делала, а он принимал. Сейчас я наслаждалась процессом вместе с ним. Я была оголенным нервом. Я дрожала. Я чувствовала. Я любила. Всемогущая и уязвимая. Заботливая и капризная. Дарящая наслаждение и окутывающая спокойствием. Разная как погода, но постоянная в любви. Единственная пара для своего мужчины.

Больше