Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

роли одного из первых проповедников более широкого применения опиоидов, написала Ричарду Саклеру[1426], заверяя его, что критика в адрес Purdue – это «мусор». Она советовала «не тратить на него попусту время». Фоули думала «об альтернативной стратегии – свести вместе всех членов фармацевтической индустрии» или как минимум все компании, которые поставляют на рынок обезболивающие. Им нужно, указывала Фоули в письме, «слиться воедино в некий общий голос». Но сложность заключается в «канате, по которому вам нужно пройти», предупреждала она Ричарда, «потому что вы – фармацевтическая компания, и было бы намного лучше, если бы в защиту выступил кто-то вне этой фармацевтической компании».

Начали заявлять о себе новые сообщества, номинально независимые группы защитников, представлявшие права пациентов из «сообщества борьбы с болью»[1427], как его называла Фоули. В их числе были Американский фонд борьбы с болью, Американская академия обезболивания и Форум по обезболиванию, который представлял собой свободную коалицию фармацевтических компаний, отраслевых групп и десятков некоммерческих пропагандистских организаций. Основал Форум по обезболиванию и руководил им человек по имени Берт Розен, который жил в Вашингтоне и (по чистому совпадению!) работал на полную ставку как лоббист и администратор по связям с правительством в Purdue[1428]. Это была тактика, которую первой применила индустрия углеводородного топлива, причем весьма успешно: финансирование групп, которые на первый взгляд казались стихийными народными объединениями, но в действительности купались в корпоративных деньгах; их иногда называют группами искусственно организованного общественного мнения. Эти организации проводили исследования, лоббировали агентства и законодателей. В практическом плане это означало, что, когда власти пытались принять какие-либо конкретные меры контроля над постоянно ширившимся распространением ОксиКонтина, Purdue могла трактовать их не просто как потенциальное препятствие для компании, но и как нападки на исстрадавшееся сообщество. «Мы в гуще настоящей[1429] битвы, – объявил Ричард Саклер, когда управление по борьбе с наркотиками (DEA) взялось обсуждать возможность ужесточения квот на легальный оксикодон, к которому получала доступ компания. – Это явная атака на движение против боли. Иной интерпретации быть не может».

Стратегия Ричарда, говорил он Полу Голденхайму, заключалась в том, чтобы «привязать эти организации[1430] к нам как можно крепче», до такой степени, чтобы продукты Purdue были «неразрывно связаны с траекторией движения против боли». В публичном поле компания могла сколько угодно разглагольствовать о том, что такие группы независимы, но среди своих притворство отбрасывалось, и руководители Purdue честно обсуждали вопрос, в какой мере состав советов директоров и общая направленность деятельности этих организаций должны определяться их корпоративными спонсорами. «Если они хотят наших денег[1431] (а они, если по-честному, не смогут выжить без поддержки индустрии), им придется терпеть представителей «индустрии» в своем совете, – указывал Робин Хоген в одном внутреннем письме. – Не думаю, что они могут рассчитывать на большие гранты, не давая нам права слова в управлении». Сенат США позднее опубликовал отчет о происхождении[1432] и влиянии этих «групп борьбы с болью», подробно раскрыв схему, в которой они служили «фронтом» для фармацевтической индустрии. В отчете был сделан вывод, что, хотя опиоидные обезболивающие производили многие компании, Purdue Pharma была крупнейшим спонсором этих «независимых общественных групп».

* * *

В попытке повлиять на медианарратив Юделл также нанял стороннего специалиста по связям с общественностью, Эрика Дезенхолла. Политический деятель, переквалифицировавшийся в «кризис-менеджера» по найму, Дезенхолл приобрел специализацию в темном искусстве убийства неблагоприятных медийных историй и «размещения» благоприятных. Он славился тем, что никому не раскрывал своих клиентов, предпочитая работать закулисно и не оставлять отпечатков пальцев. Но, согласно отчету, опубликованному в «Бизнес уик»[1433], еще одним его клиентом в тот период была нефтяная компания «Эксон Мобил», и в число предоставленных им услуг входила организация проэксоновской демонстрации на Капитолийском холме, во время которой несколько десятков протестующих размахивали транспарантами со словами «ПРЕКРАТИТЬ ГЛОБАЛЬНОЕ НЫТЬЕ» и «КАПИТАЛИЗМ РУЛИТ».

«Первый месяц нашей работы на Purdue был весьма напряженным», – писал Дезенхолл Говарду Юделлу в конце 2001 года. Он особенно гордился редакционной колонкой, которую ему удалось[1434] организовать в газете «Нью-Йорк пост», автор которой критиковал «деревенских наркоманов» и «либералов» за то, что они своей ложью разжигают конфликт вокруг ОксиКонтина. Когда статья вышла, Дезенхолл послал ее Юделлу, Хогену и Фридману с обещанием, что сможет развернуть негативный нарратив в обратную сторону. «Антиистория начинается»[1435], – писал он.

Дезенхолл тесно сотрудничал с психиатром[1436] по имени Салли Сэйтл, которая была членом консервативного «мозгового центра», Американского института предпринимательства. В рубрике «Здоровье» газеты «Нью-Йорк таймс» Сэйтл опубликовала эссе, в котором утверждала, что истерия вокруг опиоидов заразила американских врачей боязнью назначать столь нужное лечение от боли. «Если поскрести человека, зависимого от болеутоляющих, – писала Сэйтл, – то обычно находишь матерого наркомана с историей зависимостей, в числе которых таблетки, алкоголь, героин или кокаин». В этом эссе она ссылалась на безымянного коллегу и исследование, опубликованное в «Журнале аналитической токсикологии», но не упомянула, что этот коллега на самом деле работал на Purdue. Или что эта работа финансировалась Purdue и была написана сотрудниками Purdue. Или что она сама предварительно показала текст своего эссе одному из руководителей Purdue (ему понравилось). Или что Purdue жертвовала по 50 000 долларов в год Американскому институту предпринимательства, где она работала.

В отчете о проделанной работе для Юделла Дезенхолл также упомянул, что работает со «следовательскими ресурсами», а конкретнее – с компанией под названием «Кролл»[1437] над «судебными аспектами программы». «Кролл» была частной фирмой, специализировавшейся на корпоративных расследованиях, учрежденной в 1970 году и с тех пор превратившейся в теневую международную компанию[1438], которая вела «корпоративную разведку» для высокопоставленных клиентов. На тот момент против Purdue ежемесячно подавали около десятка новых исков, и Юделл был убежден[1439], что единственный способ предотвратить дальнейший рост судебных разбирательств – это безжалостно гвоздить по любому, у кого хватит духу подать иск. Он предупреждал предприимчивых поверенных, готовых взяться за такие иски, что будет уничтожать их «в каждом деле, в каждой юрисдикции». Как правило, когда адвокаты истцов подают в суд на публично торгуемую компанию, у них есть «рычаг» воздействия, объяснял Юделл. Он заключается в том, что они могут «поддерживать высокое давление», подогревая возмущение в прессе до такой степени, когда оно начинает сказываться на цене акций компании. Как следствие, публичной компании дешевле обходится заключить досудебное соглашение, чем оспаривать иск в суде: то есть предложить мощный стимул для решения дела миром. Но Purdue не является публичной компанией, злорадствовал Юделл[1440]. Ею владеют Саклеры, позицию которых не могла