Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

«Это не просто «произошло»[1144]. Это было тщательно скоординированное, спланированное событие, – сказал своим сотрудникам Ричард Саклер. – В отличие от других документов, которые зависают в FDA на годы, одобрение этого продукта состоялось за одиннадцать месяцев и четырнадцать дней». Ричард признал, что ощущает некоторое удовлетворение оттого, что «оказал большое воздействие»[1145] на качество вкладыша. Но он также отдал должное «беспримерной слаженной работе»[1146] между Purdue Pharma и FDA.

Что касается Кертиса Райта, то он в последнее время подумывал об уходе из федерального правительства. После того как завершилась процедура одобрения ОксиКонтина, он подал в отставку из FDA. Поначалу Райт устроился на работу в небольшую фармацевтическую фирму Adolor[1147] в Пенсильвании. Но надолго там не задержался. Едва миновал год, как он двинулся дальше, на новую должность в офисе Purdue Pharma в Норуолке, с компенсационным пакетом на первый год, составившим почти 400 000 долларов[1148].

Давая впоследствии показания, Райт отрицал, что каким-либо образом заигрывал[1149] с Purdue до того, как согласился на эту работу, настаивая, что кадровик компании обратился к нему лишь после того, как он ушел из FDA. Причина, по которой компания пожелала заполучить Райта к себе, утверждал он, очевидна: дело не в каких-то там одолжениях, которые он мог делать Purdue, а в том, что он был «особенно справедливым и эффективным рецензентом FDA».

Но в действительности один из первых звонков[1150] Райта с его нового рабочего места в Adolor был сделан в Purdue, чтобы прощупать области возможного сотрудничества. И Ричард Саклер в своих собственных последующих показаниях под присягой[1151] утверждал, что это Райт первым обратился в компанию насчет возможности работы для него – и сделал он это еще до того, как ушел из правительственного управления. «Он разговаривал с кем-то из Purdue, когда планировал уход из FDA», – вспоминал Ричард. Но в то время Ричарду казалось, что это может выставить компанию в нехорошем свете. Он обсудил вопрос трудоустройства Райта с одним коллегой, и они «пришли к общему мнению, что не должны нанимать человека, который рецензировал наш проект». Вместо этого Райт на год «пошел работать в другую компанию», заключил Ричард. Очевидно, этого времени было достаточно, чтобы успокоить любые опасения Ричарда Саклера в связи с явным конфликтом интересов.

Глава 16

Водородная бомба

Каликсто Ривера проснулся[1152] до рассвета. За окном было холодно и дождливо: насквозь промокшее апрельское утро 1995 года. Каликсто жил в съемной квартире в Ньюарке, штат Нью-Джерси, с женой и детьми. Младшему сыну супругов было три месяца, так что недосып и переутомление были для них обычным делом, и когда Каликсто тем утром открыл глаза и увидел, насколько неуютно за стенами дома, ему пришла в голову мысль сказаться больным и не пойти на работу. Сил не было. Как и всем работникам химического завода Napp в Лоди, ему приходилось выходить в сверхурочные смены, чтобы завод успел завершить несколько важных проектов до того, как по плану закроется на пару недель для ремонта. Все еще лелея мечту вернуться в кровать, Каликсто позвонил женщине, с которой вместе работал, словно желая получить у нее разрешение. Но она велела ему не выдумывать и взять себя в руки.

– Это всего лишь восьмичасовая смена, Папо, – сказала она, используя прозвище, которое он носил с детства. – Просто продержись следующие восемь часов – и сможешь валяться в постели хоть все две недели.

Поэтому Каликсто тихонько попрощался со своим семейством и вышел под струи дождя[1153], направляясь на работу.

Лоди – это рабочий поселок неподалеку от Хэкенсака. Несколько химических заводов рассредоточены там между тихими жилыми районами. Химическая и фармацевтическая промышленность давно доминировала в штате Нью-Джерси: в 1995 году химический бизнес был крупнейшей индустрией штата[1154], генерируя около 24 миллиардов долларов дохода ежегодно. В Нью-Джерси почти пятнадцать тысяч разных химических предприятий. Только в Лоди их было четырнадцать[1155]. Завод Napp занимал обширный двухэтажный комплекс[1156] на берегах реки Сэддл. Изначально, на рубеже веков, здесь располагались красильни[1157], и завод до сих пор был окружен полуразрушенными скелетами, оставшимися от заброшенных производственных корпусов. Napp выкупил здания в Лоди в 1970 году[1158], чтобы производить химические вещества для своей фармацевтической продукции. В последнее время мэр Лоди предпринимал попытки закрыть завод[1159], ища коммерческого девелопера, чтобы начать процесс принудительного отчуждения собственности Napp. Местным жителям не нравилось дряхлеющее химическое предприятие у них под боком. Оно действовало им на нервы[1160].

Каликсто Ривера проработал на предприятии Napp девять лет[1161]. Он и его семья были уроженцами Пуэрто-Рико, откуда и переселились в Нью-Джерси. Ривера, сильный и красивый мужчина, был трудолюбив[1162]. Ему нравилось щегольски одеваться, а темные усы и выразительные брови подчеркивали его мимику, как знаки препинания.

Постепенно приободряясь, Ривера шагал под холодным дождем к заводу. Начинавшийся день обещал быть интересным. Пару лет назад компания реструктурировалась и начала смешивать химикаты[1163] не только для Napp и его материнской компании Purdue Frederick, но и для других фирм, которым нужны были партии химических веществ, создаваемые под заказ. В результате вместо того, чтобы неделями подряд производить одни и те же основные химикаты для одних и тех же продуктов Napp, Каликсто и его коллеги теперь чуть ли не каждый день работали с новыми и незнакомыми веществами[1164].

На этой неделе компания с Род-Айленда заказала смешать серию особенно летучих химических соединений[1165], которые предстояло использовать для создания золотого напыления на бытовой электронике. Двадцать стальных барабанов прибыли на завод парой дней раньше, и на их округлые бока было выведено предупреждение о том, что содержимое опасно. Пару дней барабаны просто стояли в углу, поскольку ни у кого не было особого желания их трогать.

Когда Каликсто подходил к воротам Napp, ему стало ясно, что что-то случилось[1166]. Завод работал круглосуточно, в три восьмичасовые смены, и как раз настало время утренней пересменки. Ночная смена должна была смешивать химикаты, прибывшие в тех самых барабанах. Но, как узнал Каликсто, подойдя поближе, что-то пошло не так.

По правде говоря, завод Napp был не самым безопасным местом на свете. Предприятие неоднократно было уличено в нарушениях[1167]. Завод платил своим работникам меньше, чем в среднем предлагали другие химические предприятия в той же местности, и, как было всем известно, нанимал людей[1168], уволенных с других рабочих мест. В