Традиции & авангард. Выпуск № 1 - Коллектив авторов

своё отражение. Смотрю на руки под струёй воды. Пальцы, конечно, не как у Славика, но тоже ничего. Есть ещё в руках электричество, энергия, от которой горы расступаются, водопады обрушиваются без всяких заклятий. Но и толку? Лицо бумажным полотенцем, руки о штанину, и обратно в зал.

У Славика на презентации народу набилось, как на рок-концерт. Ко мне месяц назад втрое меньше пришло. Я тогда ему книжку надписал. Пожелал никогда этого не читать. Но он прочёл и в субботу заявился ко мне с бутылкой. Потом ещё два раза бегали. Хватал меня за шею, стукался лбом, лупил кулаком в стену.

– Ты ведь мою книжку написал, а я твою. Их вообще не нужно было бы издавать. Это не книги, а истерика двух старых идиотов. Всё ведь говно полное. Нет, ты меня извини. У тебя всё красиво, всё выверено, как словно Астафьев сидел рядом и «беломориной» в строчки тыкал. Но я понимаю, почему она с нами как с одним человеком. Половинные мы какие-то, ни то ни сё. А ты читал, что у неё в Москве вышло?

– Читал.

– И как?

– Чума, – говорю. – Почему ты её в Комарово не утопил? У меня и так комплекс на комплексе, а после этого…

Сейчас ничего, молодцом держится. Слова ему хорошие говорят, хвалят за «плотность письма», за «сочность характеров». А он всё над головами смотрит. Варьку ждёт. Вчера мне позвонила ночью, без четверти два. Пьяная. Довольная.

– Я завтра в Питере.

– Поздравляю. К Славику на презентацию?

– Нет, – говорит, – надо кое-что сделать. Но можем днём встретиться. Хочешь?

А я молодец. А я, бля, настоящий мужик. Такой реальный, с характером, с чувством собственного достоинства, со своей новой историей, с новой кожей и новыми внутренностями.

– Нет, – отвечаю, – не хочу. У меня дела. Если сможешь, приходи вечером на набережную, Славику приятно будет. Кстати, книжку твою видел. Ничего вещица, занятная. Растёшь.

– Дурачок, – смеётся, – такой же дурачок. Все уже расходятся. Славик опять в корягу, а она не пришла. Да и не надо. И так её слишком много. Никак не вымести. Словно иголки от новогодней ёлки. И в июне можно найти, и в августе. Собирали игрушки в коробку, убирали на антресоль, радовались, что свободно в комнате стало. А увидишь иголочку – и скорее бы Новый год. И не новый, а прошлый.

Юрий Татаренко

Юрий Татаренко родился в 1973 году в Новосибирске. Автор нескольких книг стихов. Публиковался в журналах и газетах «Сибирские огни», «День и ночь», «Огни Кузбасса», «Литературная учеба», «Байкал», «Литературная Россия». Работает журналистом. Живет в Новосибирске.

44+

Ранен март: водой – по нержавейке,

Солнце в небе – рыбой без хвоста…

Я сегодня – резко и навеки –

Распрощался с возрастом Христа.

Угловато и не нагловато

Выглядит четвертый палиндром.

В жизни все случается когда-то –

И пустеет наш аэродром.

Мы взлетаем в прозу ежедневно,

Снегу и дождю наперекор.

Розыгрышем кажутся Женева,

Рио-де-Жанейро и Мисхор.

В пелене ответов и вопросов,

В сумраке журналов и газет

Обнаружить лишнее непросто

С высоты одиннадцати лет…

На набережной

Очень мало чудес…

Да и нас – не сказать, что с избытком.

И не тянет туда,

Где луна ни жива ни мертва.

День в плену суеты,

Где волшебник не выдаст под пыткой,

Что такое любовь

И откуда берутся слова.

Морщит брови река.

Безмятежна осенняя слякоть –

Кашель, насморк и чих

Беспрестанно стучатся в друзья…

И взойдет белый снег.

И уснет листопадная мякоть.

И с мальчишкой слепым

Поменяться местами нельзя.

21 марта

Кате

Остывшая яичница с беконом.

Пожар в отдельно взятой голове.

Свиданье – нарушение закона

О пятничном просмотре «Матч-ТВ».

Весенняя вечерняя кофейня –

Как летняя кибитка молдаван…

И папе Карло было все до фени,

Когда он над поленом колдовал!

Объятья – кража личного пространства,

Убийство страха вымолвить не то…

Какое, право, сладостное рабство

Раскованно подать тебе пальто!

В рай прокуроров, судей, адвокатов

Не попадут Мальвина и Пьеро…

Поэты ездят на обнимокатах.

Поэты игнорируют метро.

«Останавливаться запрещено»

Снова пальцы

Снова пахнут

Снова милою.

Каплям пота счет на тысячи пошел.

Ни одну из них с тобой мы не помилуем:

Крик о помощи – и жалок, и смешон…

Снова стоны,

Снова шепот неразборчивый.

За окном…

Совсем один…

Надцатый час…

И шокирует дорожного рабочего

Женских ног горизонтальный перепляс.

Юрга-Тайга

Когда любимая уснет,

Верну стакан проводнику,

А тот вдруг, подмигнув, плеснет

Из плоской фляжки коньяку.

Едва любимая уснет,

Рассвет забрезжит за окном,

И затерявшийся блокнот

Подсунет мне купейный гном…

Когда любимая уснет,

Закутавшись в казенный плед,

Торговка шали понесет –

Я у нее куплю… конфет.

Едва любимая уснет,

За стенкой пьяный замычит –

И поезд резко сбавит ход,

А сердце громче застучит.

Екатерина Ткачёва

Екатерина Ткачева родилась в Калининграде. В 2002 году окончила Санкт-Петербургский государственный университет (факультет журналистики). Первые рассказы были напечатаны в приложении к областной газете «Калининградская правда» в 1999 году. В 2003 году вышел сборник «Лекарство от сновидений», тогда же попала в длинный список премии «Дебют» в номинации «Малая проза». Проза и рецензии публиковались в журналах «Октябрь», «Континент». Живет в Калининграде.

Уходящая натура

Однажды я встретила Игоря в трамвае. Я смотрела на него и не узнавала, это был он и не он одновременно. Задумчивый, отстраненный до абсолютной нездешности и как будто сам для себя случайный, он стоял и молча смотрел на меня. Он словно прорвался из обыденности, сбежал сам от себя.

Он вышел вместе