Альманах «Российский колокол» №3/2 2019 - Альманах Российский колокол

class="stanza">

Слабый мальчик, тебя мы прошили насквозь!

Взор твой жжет и морозит – по самому сердцу мороз!

Знаю я: убивать малолетних и грех, и порок,

Но порочней всего не исполнить партийный свой долг!

Не страшат меня смертные муки, ни пытки, ни ад,

Знаю также я, что убиенные не говорят,

Только бесит, смущает: зачем говорит пустота?

Может, ты просветишь меня: чьи это молвят уста?

Цесаревич

(Не замечает коменданта)

Я – Алеша Романов… Адский жар, бред и вздор!

Кто стрелял в тебя, мама? Кто терзает сестер?

Наш линкор затопили – в трюмах волны кипят,

Разорвал мое сердце трехдюймовый снаряд.

Тяжелы мои руки, на подошвах – свинец…

Помоги, помоги им, мой уставший отец!

Ты сражен! Кто же женщин заслонит от резни?

В большевистской России беззащитны они.

На сцене царь, в руках он держит подушку.

Комендант

Вот и царь! Хоть больна, но живуча старинная кровь

Вы, убитые, будто из пепла рождаетесь вновь!

Царь

Наш расстрел не гремит, как салют в вашу честь,

Безрассудна, слепа эта дикая месть!

Для России, объятой гражданской войной,

Царь казненный опасней, чем царь отставной.

Пухлы ваши проблемы, глухи тупики.

Вы шагаете к пропасти, большевики.

Без монарха Отчизна могла б преуспеть,

Без царя в голове – бед в России не счесть!

К царю подходит царица.

Комендант

Знаю, Матушка, было здесь все не по-царски, прости,

Повели мы Россию совсем по иному пути.

Ваше племя взрастало на нашей, народной, крови…

Час расплаты настал: кровь теперь проливаете вы!

Царица

Весь мой род покосили, как живые цветы,

Мы дожили в России до последней черты!

Оборвались все нити здесь, у мрачных дверей,

В сердце сгусток мучений всех земных матерей.

В заточенье не дали раньше мне умереть,

Знать, важна комиссарам наша страшная смерть.

И душе нет покоя, могила пуста,

В большевистской России расстреляли Христа!

Комендант замертво падает к ногам царицы.

Занавес.

Детская литература

Валентина Мельникова

«Я автор книг «Репка на новый лад. Или Так вот ты, магия, какая!»-для взрослых и детей, «Сказки для домашнего чтения с развивающими заданиями «Цыпа, Утя и друзья!», «Сегодня я стану тебе колдуньей», «Разбуди удачу». Педагог, директор новаторской школы-это было, хотя и остается навсегда как «вес и душа личности», успешный психолог. Идея всего творчества – разбудить и, если захотят принять, подарить удачливость и счастье. Призер многих творческих фестивалей».

От автора

ПикАло-ПукАло, ПукАло-ПикАло и Абсолют Ло

Теософская сказочка

Сидели и сочиняли, выполняя домашнее задание, два мастера. Абсолют, их учитель, доверял, но все проверял. Звали мастеров ПикАло-ПукАло и ПукАло-ПикАло. Задание было дано им такое: придумать схемку взаимоотношений деток и родителей.

Пикало-Пукало нарисовал картину. На этой картине художник – родитель и есть. Ребенок на самой картинке.

– Все понятно? – спросил он друга.

– Да, понятно. Судьбу рисуют родители.

– Да, но это только начало.

И действительно, это оказалось началом, потому что ребенок с картинки подрос, соскочил с холста и сам стал рисовать. Рисовал и себя, и деток будущих, которые тоже сами потом что-то рисовали, и даже своих родителей, что-то о них придумывал.

Иногда взрослый ребенок, соскочив с холста, стирал с себя краски родителей, если понимал, что мешают ему быть тем, кем хочет, разговаривать так, как любит, делать так, как удобно ему. И в отпуск ездить туда, куда уже выбирается самим.

Разные краски: малиновые, голубые, серые – стирались легко, менялись на другие, которые выбирались уже по вкусу повзрослевшего ребенка.

Смешной была картинка: стоит и стирает с себя краски. То скребком, то просто отряхивается. Ошметки летят в разные стороны, но цветные же, на радуги похожи, но не радуги.

Но это бывало иногда. Чаще приходилось жить повзрослевшему ребенку со старыми красками, еще родительскими.

А что ж родитель, которому стало нечего делать, художник-то что? Ну, нарисовал. Дети с холста выскочили, сами рисуют.

А художник, родитель то есть, рисует новые картинки, что-то в них о стихах, захотелось же и стихи нарисовать, что-то в них о внуках, что-то о скалах, что-то о водопадах, что-то о дожде. Начал вдруг разговаривать и с дождем, и с ветром, и солнцем, и с другими художниками, которые тоже вдруг заговорили о том, на что раньше взгляд не падал.

Но иногда продолжалось рисование… Да, дети выросли, а родитель не понял это, рисует и рисует себе по привычке…Краски застаревают, отдирать детям их уже нелегко, но…

В общем, такое придумалось мастером Пикало-Пукало по домашнему заданию Абсолюта.

– Рисуют, а потом еще и шлепают деток по попкам! – усмехнулся, бормоча себе под нос Пукало-Пикало, все еще думая о рисунке друга.

А что же Пукало-Пикало? А что нарисовал он сам?

А он нарисовал картинку, на которой ребенок сразу брошен на «как пойдет», то есть сам и пищу добывал, сам и одежду себе подбирал, сам и занятия.

– Как тебе? – спросил он друга.

– Понимаю! Дите добывает науку жизни сам. Здорово придумал!

И дитё с рисунка подрастало, оно становилось перед мольбертом и рисовало свою жизнь. Краски то с любовью подбирались, то как попало. Рисовало жизнь своих деток, но могло и не рисовать. Разные ж детки повырастали, став взрослыми.

Подошел Абсолют, звали его, кстати, Ло. Посмотрел. Молвил:

Неплохо потрудились. Проблем, конечно, понапридумали своим и взрослым, и деткам. Но я придам им силы, чтобы оставались собой и могли находить себя и возможности, несмотря на рисунки, в которые их вы тут засунули.

И, немного задумавшись, добавил:

– Над штрихами работайте, над штрихами! Вектором! Неплохо, однако!

Ло усмехнулся в усы, пошел проверять задание других мастеров.

– Знаешь, почему его назвали Ло? – спросил Пикало-Пукало Пукало-Пикалу.

– Локоть всегда подставит?

– Плечо, так говорят. Может… А, может, по лобику нам постукивает, мол, чё творите-то, думайте! Чё творите-то!

– Или какими мыслями-то своими творите-то?! Ло – это кажется, мысль? Или отношение? По лобику – это на него не похоже, но кто знает, какие мысли у него