Альманах «Российский колокол» Спецвыпуск «Рождественское чудо» - Альманах Российский колокол

Протиснулись в какую-то улочку, и сразу перед нами появилось огромное серое здание гостиницы «Новороссийск».

Начал падать легкий снег. Заплатил таксисту – вместо требуемых десяти долларов целую двадцатку – и пожелал ему хорошего заработка в Новом году.

Killer тут же просиял. Чмокнув меня в щеку и желая мне «найти себя», он помчался… к своей елке.

«Ну-ну. Я еще не видел, чтобы killer целовал свою жертву, а затем оставлял ее в живых».

5

После принятия ванны я почувствовал прилив новых сил.

В комнате висело несколько зеркал, но из-за пара я не мог себя рассмотреть. Пришлось полотенцем вытереть одно из них.

На меня глянуло мокрое лицо. Влажные черные кудри, тронутые тут и там преждевременной сединой, были приплюснуты.

«Ничего, – успокаивал я себя. – Несмотря на мои почти пятьдесят лет, я выгляжу совсем неплохо».

Пристально еще раз вгляделся в свое худощавое свежее, выбритое лицо, в свои голубые глаза, хитро себе подмигнул и, оставшись вполне довольным своей внешностью, вышел из ванной.

«Надо позвонить „товарищу" Андрею, – подумал я. – Он, правда, ожидает меня только через неделю, но что я мог поделать? Билетов на ближайшие три месяца не было. А на мой рейс место случайно освободилось. Ну и решил – вперед! Буду иметь достаточно времени, чтобы ознакомиться с достопримечательностями столицы СССР, или, как сейчас модно говорить, столицы России».

Я знал, ситуация в этой большой стране сложная. Советский Союз в процессе неминуемого развала.

Но Москва стоит на месте, и президент СССР Горбачев еще сидит в своем кресле. Во многих местах уже развевались трехцветные российские флаги, но над Кремлем еще гордо колыхался огромный красный советский флаг, а на нем и серп и молот.

* * *

Вошел в салон номера. Надел очки и взглянул на ручные часы, лежащие на тумбочке.

Почти семь утра. Сегодня 31 декабря 1988 года. Скоро Новый, 1989 год, а я впервые, сколько себя помню, сам! Один.

Застегнув часы на руке, бросил взгляд на столик возле дивана.

Телефон, как у президента США, красного цвета.

Я заколебался. Звонить Андрею или подождать? Еще рановато, зачем его будить? В номере было тепло, но мне неожиданно стало холодно.

Я подошел к стенному шкафу. Не найдя халата или чего-то подобного, надел пальто. Его шелковая подкладка придавала чувство уюта и роскоши. Подошел к окну. Оно было большое. Открыл. Холодный свежий воздух хлынул в комнату.

Вся Москва была как на ладони. Внизу сновали машины и автобусы. Крыши еще были покрыты снегом, но на улице о нем напоминали лишь редкие почерневшие сугробы. Термометр, прикрепленный к раме с внешней стороны окна, показывал около нуля.

«Тепло по российским стандартам», – подумал я.

Множество наряженных и освещенных елок выглядывало из окон московских домов. Красивый город Москва, особенно под Новый год!

Глянул вниз. Прямо передо мной – закрытый двор с застекленным бассейном. Несмотря на несезонное время, бассейн был заполнен водой, и пар клубился, покрывая стекла испариной.

«Наверное, с подогревом», – подумал я.

Прикрыв окно, вернулся к дивану, сел, закинув ногу на ногу, и опять посмотрел на телефон. Я начал сосредоточенно разглядывать диск, на котором были обозначены разные услуги гостиницы.

«А может, сначала позвоню моей учительнице? Я недавно нашел номер ее телефона. Правда, не хочу ее шокировать. Столько лет прошло с тех пор, как я не видел мою любимую учительницу Марию Евгеньевну!»

Помню школьные годы. Тогда меня звали Мишенькой и я был, не как сегодня, очень дисциплинированным мальчиком. Перед тем как задать вопрос, всегда поднимал правую руку. Помню, однажды вот так поднял ее и терпеливо ждал разрешения задать вопрос… и задал:

– Правда, что Маркс был еврей?

Она была поражена. Вопрос застал ее врасплох. Сейчас, вспоминая эту интеллигентную женщину, ее выдержку, и рассудительность, и ее грустную усмешку, я был охвачен волной эмоций.

К тому времени ее любимый муж, еврей по национальности, «отсиживался» где-то в приморских краях. Офицером морского флота он точно не был. Но тогда я этого не знал, да и знать было запрещено.

Я просто ощутил, что своим вопросом поставил ее перед классом в неловкое положение. И мне стало ее до боли жалко.

Она ничего мне не ответила. Только потом, через несколько дней, когда встретила меня одного в коридоре, нагнулась и тихо прошептала:

– Мишенька, слушай меня внимательно! Да! Маркс был еврей, но больше таких вопросов в классе не задавай. Ладно? Иначе ты и твоя семья хорошо не кончите.

6

Мой сегодняшний приезд в Москву – полная неожиданность не только для моей бывшей учительницы. Поди знай ее реакцию, все-таки уже немолодая женщина и много всего пережила. Но под Новый год особенно хотелось бы с ней поговорить и от души поздравить…

Я взял телефонную трубку. Но вместо того чтобы звонить ей, набрал цифру семь.

Автоответчик сообщил: «Прислуги нет, но можно набрать четыре и позвонить экономке».

Набрал номер четыре.

В ответ услышал живой женский голос:

– Слушаю вас.

– У тебя есть утюг? – с ходу бросил я.

– Утюг для глажки?

– Точно!

– Да! Утюг имеется. А почему вы не звоните прислуге? Она вам с удовольствием погладит все, что вам заблагорассудится.

– Ее нет. Наверное, взяла новогодний отпуск.

– Ясно. А что вы хотите погладить?

– Если тебе так важно это знать, то я хотел бы выгладить брюки. Понимаешь, сегодня Новый год, а они мятые.

– В каком вы номере? Я вам пришлю.

– Я буду очень признателен. Номер 2554.

– А вы его вернете?

– А как же. Он мне потом абсолютно не нужен будет.

– Через пять минут.

– Спасибо.

Я положил трубку. Потом позвонил старшему коридорному и поинтересовался, есть ли в гостинице магазин, где можно купить шампанское.

– Магазина нет, но шампанское могу достать! Сколько?

– Две бутылки…

– Вы уверены? Хватит?

– Не знаю.

– Хорошо! Сейчас принесу. Если понадобится, я к вашим услугам.

Принесли утюг. Я не начинал глажку, пока не принесут обещанные две бутылки шампанского.

Постучали в дверь. Вошел коридорный. Держа в руках бутылки, он осмотрелся:

– А сколько будет гостей?

– Разве это твое дело? – ответил я вопросом на вопрос, как подобает истинному еврею, протягивая ему пятидолларовую купюру.

– Смотрите, молодой человек, – чуть повышенным тоном начал коридорный, – вам, иностранцам, этого не понять. У нас существует паспортный режим. – И жестом указательного пальца правой руки подчеркнул: – Мы всё должны знать!

Пряча купюру в карман, он оглянулся и тихо прибавил:

– Но бывают ситуации из ряда вон выходящие, – лукаво подмигнул мне он. – И тогда я буду рад вам помочь, господин иностранец.

7

Взяв в