Традиции & авангард. Выпуск № 4 - Коллектив авторов

class="poem">

В бараке пахнет деревом – сосной.

Поговори, похмелие, со мной.

Куда нас занесло, чёрт сломит ногу!

Не рвись, не рвись в обратную дорогу.

Принятие – учиться есть чему.

Вдыхай со мной колымскую чуму.

Как небосвод убийственно расхристан!

Пей из ручья перворождённых истин.

Поговори со мной, поговори,

Рельеф изъели сопки-волдыри,

И лиственницы шепчутся на сопках.

Гадай с утра на опустевших стопках.

Календари не различают дат,

Зато ни обретений, ни утрат.

Ромашки расцветают на обоях,

Пытаясь успокоить нас обоих.

Что там осталось, в сущности, вдали?

Любимые, которых подвели,

Родные непросевшие могилы

И полная потеря всякой силы.

Гроб тоже пахнет срубленной сосной.

Поговори, похмелие, со мной.

Мы убежали, чтобы безоглядно.

Молчишь? И ладно.

Мальдяк

Латунных лиственниц ключицы

В опавших сумерках дрожат.

Замри, мерзляк, пусть ночь промчится,

Пока ты не совсем прижат

К колючей проволоке снега

Своей щетинистой щекой,

Где оберегом от побега

Прописаны кайло с киркой,

Где долочёные долины

Усердно давятся дресвой,

Где годы непреодолимы,

Где месяц, словно сам не свой,

На ржавый гвоздь снимает робу

И обессиленно басит.

Где каждый холмик помнит Кобу

И Кобе помнит за визит.

* * *

Снег уже не растает до мая,

Впору валенки из кладовой

Доставать. Я скучал, как, зима, я

Тосковал по тебе, родовой

Травме, то есть по первой по самой,

Ностальгической боли моей,

Недоплаканной, недосказанной.

Добивай же смелее! Смелей.

* * *

Вот так причудливо тасуется колода:

Родных не видел половину года,

А кажется, не видел никогда.

По скулам оловянная вода

Стекает в сторону безречевого брода.

Где плоскогорье спит, седобородо,

Черна золотоносная руда,

Там осязаем линзой изо льда

Взгляд Господа совсем иного рода.

Андрей Рубанов, Василий Авченко

От редакции. Перед вами – фрагмент романа Андрея Рубанова (Москва) и Василия Авченко (Владивосток), который выходит в издательстве «Молодая гвардия».

Андрей Рубанов впервые попал в Приморье год назад, вдохновился этой территорией и живущими на ней людьми и решил написать книгу, действие которой происходило бы во Владивостоке. В соавторы он пригласил Василия Авченко, отвечавшего за все местные детали.

В издательской аннотации говорится: «Штормовое предупреждение» носит подзаголовок «Роман больших расстояний». Санкт-Петербург и Владивосток разделяют 6538 километров по прямой. У неё – Балтика, каналы, Эрмитаж, ночные клубы. У него – праворульные машины, мосты, остров Русский и местная рок-музыка. К чему приведёт случайная встреча двух людей на краю земли? Есть ли шанс у их отношений? И какие опасности таит Японское море?

В центре книги – любовь Вари из Петербурга и Виктора из Владивостока, проблемы «отцов и детей», личного выбора, ответственности. Полноправный герой книги – сам Владивосток, а также его окрестности, где тоже происходит действие: город Большой Камень, остров

Путятина и морские волны. Авторы не исключают, что произведение, специально писавшееся как киноповесть, будет экранизировано.

Штормовое предупреждение

Фрагмент романа

В семь часов вечера выезжаю из Большого Камня. В мае у нас беспроглядные туманы; фары не помогают. А сегодня ещё мелкий дождь. Плюс восемь. И с моря задувает неслабо, баллов, наверное, на пять.

Скоро начнёт темнеть; жму на педаль, борзо обгоняю грузовик: а чего он тошнит?

Может, успею до темноты обогнуть залив и дотянуть до Артёма. Там и дорога получше, и фонари есть.

А от Артёма до города машина сама доедет, как та старая лошадь.

У меня шесть фар: две родные, две противотуманные и ещё две дополнительные – сам ставил.

Шесть фар – вроде понты, но в туман могут и жизнь сберечь.

Или повернуть её, жизнь, в другую сторону.

Так у меня и получилось.

У выезда из Камня на находкинскую трассу – пост автоинспекции, защищенный двумя бетонированными пулемётными гнёздами. Пост давно закрыт-заколочен – но выглядит всё равно сурово.

Пулемётных гнёзд и прочих разнообразных укреплений в нашем краю достаточно.

Чего-чего, а этого – на каждом шагу.

А сбоку от поста – автобусная остановка.

Увидел: маячит одинокая фигура. Девушка.

Одета нарядно и слишком легко для нашего приморского мая.

В свете моих фар вспыхивает золотым отражающая краска на её нарядных кроссовках.

Я едва различаю силуэт в неверной серо-белой дымке, но уже вижу: замёрзла донельзя.

И ещё понимаю: человек не местный.

В начале мая в Большом Камне никто в таких невесомых плащиках не ходит. Куртка нужна, с обязательным капюшоном. И ещё хорошо бы свитерок поддеть.

А ещё лучше – вообще не передвигаться пешком, а ехать на машине, с печкой, с подогревом сидений, с музыкой, и чтоб под капотом сто сорок лошадей буянили, а то и двести сорок, с турбиной.

– Девушка, вам куда?

Красивая очень. Большие глаза. Лицо бледное.

Улыбка осторожная. Боится.

Но меня бояться не надо, особенно девушкам: я человек добрый, спокойный и хорошо воспитанный.

Положительный.

– Мне на остров Путятина.

– До Путятина, – говорю я, – дороги нет. Дорога есть до Дуная, а там паром.

– Мне как раз и нужно на паром. Последний.

– Садитесь, – говорю. – Попробуем успеть.

И расслаблен при этом, уверен, улыбаюсь, потому что бензина у меня почти полный бак: днём в городе заправился.

А с полным баком – жизнь прекрасна, можно и до Дуная смотаться, и обратно.

Незнакомка в плащике колеблется.

Вокруг – ни одной живой души, пустая мокрая дорога, дождь сеет, жалкий фонарь сам себя освещает, сопки едва видны в тумане, нависают многозначительно – всё как в классическом фильме ужасов: юная дева и подозрительный небритый малый на потёртой «тойоте» с правым рулём.

Случай типичный и мне очень понятный: девчонка так замёрзла, что готова прыгнуть в тачку к любому маньяку, лишь бы отогреться.

Плащ мокрый, волосы – длинные, чудные, каштановые- мокрые.

Тут же спешит пристегнуться, ремень поперёк груди тянет.

– Вы не местная, – говорю я.

– Угадали, – отвечает она. – Вообще не местная. Из Петербурга.

– Ничего себе, – говорю я. – Далековато забрались.

– Была причина, – коротко отвечает она.

А я прибавляю ход.

Девчонки бывают двух типов: одни боятся быстро ездить,