Ленинизм и теоретические проблемы языкознания - Федот Петрович Филин

слова душенька и его значения, можно считать, что в значении этого слова отражается совокупность признаков определенного класса или группы людей. Обобщенный характер значения этого слова позволяет использовать его для обозначения любого человека, обладающего этими признаками и входящими в данный класс. В семантическом плане слово душенька можно считать однородным со словом монада. Конечно, однородность их значения понимается только в смысле свойств отражательности. Нельзя, однако, не согласиться с В.А. Звегинцевым, что в случае душенька и монада надо говорить о разных типах значения слов.

Итак, значение есть общественно приписанное данному знаку означаемое. Значение есть отражательная категория. Значение опосредствует (будучи само означаемым) связь знака (кусочка материи) с обозначаемым предметом (классом предметов).

В этом и только в этом смысле значение выступает как форма связи знака и обозначаемого предмета. При таком понимании связи знака и означаемого мы можем говорить о том, что знаки различаются своими значениями или формой связи с обозначаемыми.

4

Всякий знак безусловно односторонен в смысле противопоставленности тому, что обозначается этим знаком. То, что обозначается знаком, имеет, как было показано выше, сложное строение. Означаемое состоит из мыслительного содержания, приписываемого знаку, и класса реальных предметов, которые знаком обозначаются. Включение в знак всего того, что входит в понятие «обозначаемое», заставляет нас говорить уже не о знаке, а о знаковой ситуации (или о какой-либо разновидности знаковой ситуации).

Значение знака есть именно то, что обозначается или выражается с помощью знака[401]. Красный свет (знак) светофора обозначает идею «запрета», но сама эта идея в состав этого знака не входит. Именно для обозначения этой идеи используется знак «красный цвет», но мог бы быть использован и любой другой знак.

В известном смысле, по-видимому, чисто условно, мы можем все же говорить о двусторонности знака, если понимать под второй стороной знака свойство, которое приписывается материальному предмету обозначать что-то существующее вне данного материального предмета. Это свойство, рассмотренное как атрибут «кусочка материи», при восприятии знака заставляет сразу же «всплыть» и его значение (всегда общественно значимое в данном коллективе).

Воспринять «кусочек материи» как знак, это значит сразу же воспринять и его значение. Воспринять значение знака – это значит вызвать в своем сознании ассоциируемое с этим «кусочком материи» значение. «Кусочек материи» является опорой для данного значения. В языке опорой для значения являются звуковые отрезки. Ассоциация звука и значения настолько тесна, что атрибутом знака становится не только его способность, свойство выражать это значение, но само данное значение. Это значение, как уже говорилось, придает знаку всеобщность и позволяет ему обозначать неограниченное множество предметов того или иного класса.

Если условно знак и его значение считать некоторым единством и кратко обозначать одним термином знак, то в этом смысле знак уже не обладает свойством произвольности. Строго же говоря, всякий знак односторонен и его «наложение» на слово показывает, что слово в целом не есть знак.

Слово, как единство звучания и значения есть единица языка. Как некоторая целостность, слово используется для обозначения либо целого класса предметов, либо части предметов данного класса, либо отдельных предметов.

Слово, рассмотренное как единство звучания и значения или как знак (означающее) плюс означаемое (значение) обладает свойством виртуальности[402]. Оно обозначает целый класс предметов или явлений. В этом виде оно противостоит конкретным предметам[403]. Иными словами, знак плюс «идеальная часть» означаемого противостоит «предметной части» означаемого. Когда же знак обозначает конкретный предмет, происходит его актуализация.

Языковые знаки, взятые сами по себе, отнюдь не указывают на предметы реального мира, но только на значения, которые тем самым выступают как значения самих этих знаков.

Знак как односторонняя сущность противопоставлен обеим сторонам означаемого – и своему значению, и предметам действительности. Знак произволен (не мотивирован) по отношению и к той и к другой стороне означаемого.

Если же говорить (условно) о знаке как о двусторонней сущности («кусочек материи» + значение), то знак оказывается мотивирован своим значением, которое есть отражение. В этом случае знак как целое не произволен. Произвольной остается только одна из его сторон.

Называя знаком комбинацию понятия и акустического образа, Ф. де Соссюр говорил, что определение знака как односторонней сущности есть «ходячее употребление этого термина». Выше мы видели, что он сам отдавал дань этому «ходячему употреблению». Мы считаем, что это «ходячее употребление» отражает реальное положение дел и по существу есть факт науки.

5

Из трех основных единиц языка – фонемы, морфемы и слова две последние характеризуются как двусторонние единицы, обладающие звучанием и значением. Фонема рассматривается обычно как единица, не имеющая значения, но используемая для дифференциации единиц, обладающих значением (морфем и слов). С точки зрения тезиса двусторонности знака морфема и слово признаются знаками, фонема не признается знаком. Если же подходить к единицам языка с позиции тезиса об односторонности знака, то казалось бы следует, наоборот, признать морфему и слово не знаками, а фонему признать знаком.

Здесь, однако, следует сделать некоторые уточнения. Единственным способом «проверки» единиц языка на знаковость является сопоставление их с некоторым общим понятием знака. Выше знак был определен как «кусочек материи», отвечающий двум условиям:

а) обозначение чего-то находящегося вне его,

б) общественная «наделенность» свойством этого обозначения.

Наложение этих критериев на соответствующие единицы языка показывает, что свойством обозначения обладают звуковые оболочки морфемы и слова и как будто не обладает фонема как единица системы языка.

Согласно этим критериям звуковые оболочки морфемы и слова следует признать знаками. Знаковая роль звуковой оболочки морфемы и слова принципиально одинакова в них. Между морфемой и словом имеется существенное различие с точки зрения характера означаемого. Значение слов понятийно, т.е. слова выражают те или иные отдельные понятия. Значение морфем ассоциативно, т.е. морфемы не выражают отдельных понятий, но указывают на некоторую значимую или понятийную область. Так, для лиц, владеющих русским языком, звуковой отрезок красн- сигнализирует о чем-то красном: это может быть краснота, краснеть, красный и т.п. Все эти понятия ассоциируются со звуковым отрезком красн- (оболочка морфемы), но ни одно из них не выражается с его помощью. Каждое из этих понятий выражается в слове, включающем эту морфему.

Теперь следует рассмотреть фонему с точки зрения проблемы знаковости языка.

В отличие от тех, кто определяет фонему только как дифференциальный элемент, мы считаем, что фонема обладает также функцией выражения смысла как часть звуковой оболочки морфемы или слова. В качестве предельного случая фонема совпадает с морфемой (русские предлоги к, в, с, о).

Абсолютизация дифференциальной роли звуков вообще восходит к соссюрианской традиции:

«Подобно концептуальной стороне, и материальная сторона значимости образуется